Семицвет: молодость богов. Часть 2

– Я хочу чтобы ты его убил. – сказал тренер. – Но сначала разреж его на несколько кусков, – он подумал некоторое время, – Мозги бери сам, – сказал он и снова задумался. – А мне принеси его сердце.

– А почему не череп? Его можно дома поставить на полку. – сказал Сон, попытавшись отшутиться в стиле тренера.

– Сердце. – повторил тот. – Мне нужно его сердце. Свежее, чтобы ещё билось. – сказал он. – Я не шучу. – добавил он и отключил связь.

Тренер умел оставлять после себя странный осадок. К примеру за всю тренировку он и мог не сказать ни слова. А затем, в конце внезапно поведать, что в детстве он хотел выйти на улицу и начать убивать людей – резать живьем, пока его не схватят и не посадят. Но задуманное он не смог воплотить – его спалила Цикада, которая уже тогда умела анализировать поведение людей. И тренера направили на лечение. Правда, он был из богатой семьи и лечение проходило дома, к нему лично приезжал психотерапевт и показывал кляксы. Лечение он прошел, гнев контролировать научился – но неконтролируемый красный спектр так и остался его вечным призраком. Вся проблема была в том, что он был склонен к спектру черного цвета – смерти и опустошению. То самое, чем сверкал каждый демон, от самого маленького до гигантского. И если не красный – значит черный. А ещё лучше – сразу оба.

Поэтому он постоянно сражался. С демонами, с окружающим миром и даже сам с собой. Наверняка лет двести назад из него вышел бы знаменитый маньяк. Но сейчас были препараты, были психотерапевты с кляксами, была Цикада и, в конце концов была арена, впитавшая в себя всю его злобу и неконтролируемую ненависть ко всему живому.

А так вообще он был неплохим человеком. Один раз он рассказал что у его тетки живет целый выводок мелких псов, которые человек своим невероятным желанием вывести новую породу довел до того, что у бедных созданий глаза вываливались от резкого толчка. И болтались потом на венках и сухожилиях. И ему, тренеру, ещё маленькому, тетка эти глаза поручала обратно вставлять. Вот зачем? Зачем он это ученику-то рассказал? Зачем он теперь все это знает?