Семитысячелетняя молитва (ЛП)

У Харуюки это зрелище не вызвало ровным счётом никаких чувств. Вечером он обычно пользовался северным выходом из жилого комплекса, открывавшимся лишь жильцам, но поскольку в этот раз ему нужна станция Коэндзи, ближе было идти на юг, к главному входу. Поэтому он опустил козырёк кепки пониже, вжал плечи и быстрым шагом начал пересекать двор...

Как вдруг.

— Может, присядешь? — послышался вдруг голос со скамейки неподалёку.

Харуюки рефлекторно вздрогнул и замер на месте. Он застыл так резко, что не мог даже перевести взгляд.

Тон был по-мужски грубоватым, но голос однозначно принадлежал девушке. Он был мягким, шелковистым и чистым, словно талая вода, но в то же время звучал пронзительно, словно остро заточенный клинок. Этот голос Харуюки не спутал бы ни с чем.

Медленно, словно сломанная марионетка, Харуюки начал поворачивать голову вправо.

На деревянной скамейке сидела его Королева, с которой они расстались час назад, и с мягкой улыбкой смотрела на Харуюки. В её глазах, напоминавших ночное небо, отчётливо читалось: «Я знала, что ты так поступишь».

Глава 7

«Я и подумать не мог, что настанет тот день, когда и я усядусь на эту скамейку вместе с девушкой. Да ещё и в десятом часу. Конечно, на влюблённых мы с ней со стороны никак не тянем… скорее, на брата и сестру. Хотя прохожим может показаться, что эта девушка просто кому-то проспорила…»

Пока Харуюки раздумывал, к его покоящейся на колене левой руке протянулись изящные пальцы и крепко сжали её. Послышался голос:

— Не думаю, что мы похожи на брата с сестрой. Может, раз уж на то пошло, ещё и кабелем соединимся?

Её фраза отгадала мысли Харуюки процентов на восемьдесят, заставив его промямлить «н-н-н-нет, м-м-м-мне и так хорошо». Добавлять, что от этого вариант с «проспорившей девушкой» станет ещё более явным, он благоразумно не стал.

Харуюки немного боялся того, что в этот самый момент Тиюри, вооружённая прибором ночного видения, сканирует взглядом двор из окна на двадцать первом этаже, из которого фигура Харуюки была видна прекрасно. Впрочем, это, пожалуй, перебор. Хотя, с другой стороны, с её интуицией шутки плохи… кто знает, может, ей срочно захочется выйти во двор и прогуляться до кофейного автомата?..

— Что плохого в том, если мы вдруг наткнёмся на Тиюри или Такуму? Или им можно в любой день переночевать у тебя, а мне нельзя даже посидеть рядом с тобой?

— Н-н-н-нет, я в-в-в-вовсе так не считаю.

Решив, что если она так и продолжит читать его мысли, то скоро всё станет ещё хуже, Харуюки резко переключил свои размышления, а затем, наконец, повернулся к сидящей возле него Черноснежке, командиру Легиона «Нега Небьюлас», Чёрной Королеве Блэк Лотос и его «родителю», и начал с самого важного вопроса:

— Э-э… семпай, ты ведь сказала, что Рейкер отвезёт тебя на машине, разве нет?.. Тогда почему ты здесь?..

— М-м… ну, тут всё просто. Ребёнок Фуко, как там её… Кусакабе, живёт в Эготе, Накано, это в противоположную от моего дома сторону. Уиуи живёт рядом с Фуко, и ей все равно, но если везти домой ещё и меня, получится крайне неэффективно. Я сказала, что вызову такси, и отказалась ехать с ними. Кстати, когда именно вызову, я не сказала, так что технически я им даже не соврала.

— Я-ясно… хотя, погоди, где ты, получаешься, живёшь?..

Вопрос Харуюки заставил Черноснежку на мгновение нахмуриться, а затем расплыться в игривой улыбке.

— Кажется… ты уже однажды смотрел в мой школьный блокнот, разве нет?

На мгновение Харуюки не понял, о чём она говорила, а затем резко замахал головой.

— Н-н-не смотрел я внутрь! Да и вообще это было очень давно!

— Хе-хе-хе… да, это было восемь месяцев назад… — с ностальгией в голосе произнесла Черноснежка, а затем усмехнулась.

После этого она, словно что-то вспомнив, вновь сжала левую руку Харуюки и тихо произнесла:

— Кстати, Харуюки. Я правильно понимаю, что ты вышел из дома в такой час, чтобы покинуть центральную часть Токио и погрузиться на неограниченное нейтральное поле из безлюдного места?..

Черноснежка угодила прямо в точку, и Харуюки оставалось лишь кивнуть.

— А, н-но я вовсе не пытался лишить себя очков… — моментально добавил Харуюки.

Черноснежка кивнула, словно давая ему понять, что предвидела и это, после чего задала следующий вопрос:

— Это значит, что своей матери ты оставил какое-то сообщение о том, что куда-то уходишь?

— Д-да… я написал, что нам задали групповое задание, и я буду ночевать у Таку…

Харуюки показалось, что его вывели на чистую воду и теперь сдадут с потрохами, но Черноснежка в очередной раз кивнула.

— Отлично. Тогда пойдём.

Сказав это, она тут же поднялась, продолжая держать Харуюки за руку. Когда он опомнился, она уже начала вести его за собой. Но не ко входу в дом… а на юг, к выходу из комплекса.

— Э? А-а, куда мы… — заплетаясь, начал Харуюки.