Сэмюэл Джонсон и врата ада

Преподобный Эшер и мистер Беркли попали в очень сложное положение. Во-первых, восставшие мертвецы оказались куда умнее, чем полагалось бы скелетам, чьи мозги сгнили и превратились в труху много веков назад. Окна церкви находились футах в восьми над землей, и потому до них было трудно добраться без стремянки. В отсутствие вышеупомянутой стремянки некоторые мертвецы образовывали пирамиду скелетов: три покойника встали рядом, еще двое забрались им на плечи, а последний залез на самый верх и принялся бить стекла каменной горгульей, невзирая на ее громкие жалобы. Два маленьких стекла уже были разбиты, и преподобный Эшер видел рот, ухмыляющийся ему сквозь отверстие, — рот, в котором виднелась лишь пара сломанных черных зубов, что много говорит о состоянии стоматологических услуг в давние времена.

В это же время другие мертвецы дубасили по главной двери церкви и по задней двери, ведущей в ризницу, — именно оттуда причетник позвонил в полицию, дабы сообщить о происходящем. Причетнику показалось, что полицейский, ответивший на его звонок, удивился куда меньше, чем мог бы в данных обстоятельствах. Точнее говоря, он вообще отвечал так, словно восставшие мертвецы были наименьшей из его неприятностей.

Викарий с причетником приняли меры предосторожности: придвинули к дверям стулья и церковные скамьи со спинками, чтобы задержать нападающих мертвецов, если те все-таки вломятся внутрь. Тревожащие звуки доносились и со стороны гробницы епископа Бернарда Гада, на могильную плиту которого сейчас были навалены все скульптуры и предметы мебели, хранившиеся в маленькой комнате. Помимо ударов и хохота из усыпальницы слышались возгласы типа «Выпустите меня!», перемежаемые ругательствами.

— Кажется, епископ Бернард очень сердит, — заметил преподобный Эшер, когда мистер Беркли вернулся после очередного осмотра кладовки. — Надеюсь, вы не пытались снова урезонить его? И для епископа он что-то многовато ругается.

— Ему вообще не полагается разговаривать! — отозвался мистер Беркли. — Известняк там или не известняк, но он мертвец!

— Мистер Беркли, — терпеливо произнес викарий, — на случай, если вы вдруг не заметили, я ставлю вас в известность, что мертвые восстали, по лужайке вокруг церкви скачут горгульи, а нас обругал каменный монах. При данных обстоятельствах способность епископа Бернарда разговаривать как-то не выделяется на общем фоне.

— Полагаю, вы правы, — признал причетник. — Нам надо что-то сделать с этими скелетами. Если мы не примем меры, они с минуты на минуту свалятся нам на голову.

Викарий взял латунный подсвечник и направился к стене.

— Помогите-ка мне подняться, — велел он.

Причетник наклонился, сложил руки чашечкой и, поднапрягшись, поднял преподобного Эшера поближе к подоконнику, куда викарий и вскарабкался после некоторых усилий. В окне было разбито уже четыре стекла, к тому же мертвецу удалось сломать свинцовый переплет, так что получилась изрядная дырка. Преподобный Эшер устроился на подоконнике понадежнее, и тут в эту дырку просунулась костяная рука и ухватила священника за ногу.

— А вот не надо так! — воскликнул викарий и с силой обрушил подсвечник на руку скелета.

Часть руки развалилась на отдельные косточки, а остаток поспешно отдернулся.

Через грязное стекло преподобному Эшеру было видно, как шатается пирамида скелетов. Викарий подождал, пока мертвецы снова подойдут поближе и верхний скелет потянется к окну. Едва наступил этот миг, преподобный Эшер распахнул нижнюю створку окна, врезав ею скелету по голове, и пирамида окончательно потеряла устойчивость. Три верхних скелета рухнули наземь и при падении переломали себе кости. Викарий радостно заулюлюкал, но торжество его длилось недолго. Он увидел десятки трупов на разных стадиях разложения, которые стояли и смотрели то на него, то на разбившиеся скелеты. Черепу безо всякой плоти трудно выглядеть еще свирепее, чем он есть, но некоторым из них это удалось.

— О боже…

— Что «о боже»? — поинтересовался снизу мистер Беркли.

— Кажется, я их разозлил.

— А они с самого начала были изрядно злые. Браво, викарий!

Преподобный Эшер принялся торопливо закрывать окно, но раму, похоже, заело. Викарий подергал — она не сдвинулась с места.

— О боже… — произнес он снова.

— Только не говорите мне, что там еще стряслось!

— Боюсь, придется, — ответил викарий.

— Ну ладно, давайте.

— Окно не закрывается.

Мертвецы внизу начали строить уже две пирамиды. Они готовились атаковать на разных фронтах. В этот самый момент из кладовки донесся грохот и треск, а затем — одно-единственное слово.

И слово это было «свободен!».

— О боже! — хором воскликнули викарий и причетник.

А потом, когда обе пирамиды мертвецов приблизились к стене, из-за угла вывернула полицейская машина и промчалась прямиком по ним, превратив двенадцать покойников в кучу гниющих членов и переломанных костей. Машина развернулась и остановилась передком к воинству скелетов, и над церковным двором разнесся голос сержанта Роуэна.