Читаем Семнадцать мгновений Вейдера полностью

-Мой ученик, – обратился Палпатин, и в голосе зазвенели пристрастные колокольчики требовательности.

«Ученик, конечно... Теперь я – ученик ситха. Второй из двух. Поздравляю, Энекин!»

-Да, учитель, - выдавил из себя Скайуокер. Получилось услужливо. Даже очень.

-Все верно, - с нескрываемой ноткой довольства произнес канцлер, усаживаясь в кресло рядом с кроватью. – Поверьте, мне чрезвычайно нелегко сообщать это вам, дорогой друг, но, - тут он пожал плечами, - вы пробыли в глубокой коме восемь месяцев.

-Восемь месяцев? – прошептал Энекин, поражаясь, как он мог потерять ощущение времени. Он-то думал, что этот несчастный поединок случился вчера, самое большее – дня три назад. А теперь за потоком времени было уже не угнаться.

«И мои дети уже родились... О, Сила Великая...»

Меж тем, канцлер продолжал свой предивный рассказ о приключениях какого-то специального отряда клонов, посланного спасать рыцаря-джедая Энекина Скайуокера.

-…обнаружили на краю обрыва после дуэли. К счастью, они подоспели вовремя. Найти и обезвредить Кеноби не удалось, но, по крайней мере, ты не успел сильно обгореть...

Заботливо поправляя одеяло и, словно невзначай, касаясь его лба холодными пальцами, Палпатин спокойно продолжал:

-Мне кажется, этот твой Оби-Ван даже не пытался тебя вытащить...

Энекин вздрогнул. Канцлер не зря приперся именно сейчас, в минуту крайней слабости – высосать, вырвать из него все сведения, мысли, что он пытался скрыть целый год… Это так легко… Не выйдет!

-...только уничтожить. Господа джедаи не очень-то жалуют тех, кто рискует пойти своей дорогой… И это нас еще считают не знающими сострадания...

Палпатин пристально вглядывался в синие, бриллиантово-прозрачные глаза ученика. Ему очень, очень хотелось выцарапать оттуда то впечатление, которое произвело на бывшего рыцаря-джедая слово «нас».

«Нас, ситхов…»

-И при этом проповеди Ордена о добрых намерениях защитников Галактики превосходно укладываются в республиканские рамки законопослушничества, разве нет? Да и вся наша пресловутая тысячелетняя демократия туда же... Что это, как не очередной выбор нового хозяина? У рабов есть только одно желание – кому-то прислуживать, это составляет самоцель их существования. Разве нет? Ну, а за неимением хорошего хозяина в ход идет даже вылитая беспомощность сенаторской системы или ложная гордость орденских святош. И при этом меня всегда поражало одно обстоятельство – в рядах Ордена прижилось великое множество еще более нелепых чудаков. Тех, которые искренне верили в свою праведность и целомудренную незапятнанность души. Вкупе со своим святым предназначением защищать Галактику невесть от чего, кроме вполне реальных угроз. Какой невероятный бред...

Палпатин все-таки поймал его недоумевающий взгляд под изломом брови, и миролюбиво откликнулся:

-Нет… Ты не таков, мой мальчик. И не стоит подгонять себя под горбатые шаблоны Ордена... Скажем, я помню, как джедаи выиграли битву за Набу благодаря тебе. Ну и что дальше? Был ли ты достойно вознагражден? Тебя приняли в Храм высочайшей милостью Совета под крыло этого недоумка Кеноби? А разве они освободили твою мать? Или сочли разлуку с нею более подобающей для падавана? Решили взрастить безразличие на почве, уже и так сдобренной привязанностью? Кто на самом деле виновен в смерти твоей матери?

Энекин полуприкрыл глаза. Не важно, что полагал он сам, и какие обвинения против кого выдвигал... Он никогда и ни с кем не собирается обсуждать этот запретный вопрос. И, уж естественно, не с этим конкретным собеседником...

По лицу канцлера скользнула едва заметная тень удовлетворения от эффекта сказанных им слов.

-Как глупо погибать под стягом Республики, который уже давно превратился в лохмотья и залит кровью. Ее кровью, если уж на то пошло... Да и что такое Республика? Жалкая пародия на государство... Власть народа? А каков он, это народ? Природа человека не меняется в зависимости от ярлыков, которые он на себя лепит. Если в этой Вселенной вообще существует такая категория, как Зло – то это наивность и ложь самому себе!

Палпатин помедлил, словно что-то обдумывая, а затем вернулся к монологу.

-Тьма – не темница, когда твой дар выше мертвого кодекса. Наоборот, это истинный путь к свободе. Разрушающий и разрушительный, но – единственно честный. Ты сделал правильный выбор, мой ученик.

Наверное, в какой-нибудь другой момент лекция по философии из уст старшего ситха показалась бы ему весьма занимательной, но сейчас он слишком устал... К тому же, Скайуокер подозревал, что за всеми этими рассуждениями Палпатин чего-то не договаривает. Набрав в легкие побольше воздуха, он проговорил:

-Повелитель… я благодарен Вам… за спасение моей жизни. Как и прежде, - он силился чуть приподняться с подушки, - я готов служить Верховному Канцлеру.

Губы Палпатина изогнулись в горделивой и снисходительной усмешке.

-Нет, мой дорогой ученик. Отныне ты будешь служить Императору.

-Имп… Императору? – повторил Энекин.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже