Семнадцатая карта

— Нет, таких нам не надо. Карты, деньги, вино. Может еще и бабами интересуется?

— Нет, с этим делом у него туго. Стесняется. Но поболтать об этом деле любит.

— Если он так любит болтать, возьми его твоим заместителем по связям с общественностью.

— Я хотела взять его массажистом.

— Да какой из него массажист?! Если он дам боится.

— Ну хорошо.

— Это мой сын, позаботьтесь о нем там, пожалуйста.

— Сын? Как это я сразу не догадалась. Ведь вы сказали, что в этом городе нет других Дубровских, кроме вас. Надо быть умнее. Хорошо, сначала пусть побудет заместителем по связям с общественностью, потом переведу его в массажисты. Когда подучится.

— Ты ошибаешься. Человек, который занимается связями с общественностью, это не сторож у ворот. Он готовит общественное мнение к необходимости посещения публичного дома три раза в неделю. Как минимум. Он должен вращаться в приличных сферах. Я сделаю из него капитана контрразведки. Думаю, это самая лучшая крыша для таких дел. Если кто усомниться в нашей идеологии, того он заставит. Ибо: сколько бы он ни играл в карты, ни пил вино, ни боялся баб — он мой сын. А Дубровский свое возьмет, в конце концов. Давай еще разок на заднем сиденье и займемся обычными делами.

Она пришла домой и рассказала Василию Мелехову, что все произошло так, как он и говорил.

— И Мерседес в кредит дал, и Эстэ, оказывается, уже давно в Берлине сидит. Германия наша. А мы-то думали, что так только, на словах победили. А на деле немцы опять скоро — слово на е — нас будут. Нет, теперь мы их потрахаем.

— Я тоже поеду с вами.

— А я тебя не записала. Знаешь, как-то не подумала. Я думала тебе это не надо. Честно, я поступила очень глупо.

— Я поеду инкогнито. Ты правильно поступила. Боюсь, просто так меня не пустят в Германию.

— Ты не поверишь, но я был знаком с Доктором Зорге, Абелем, и даже со Штирлицем. Это шпионы. Человек знакомый с ними может обладать очень секретной и важной информацией. Я им нужен. Я много знаю.

Эдит улыбнулась.

— Со Штирлицем? — могла бы переспросить она. — Ведь на самом деле такого шпиона не было. — Но она слышала только о предателе Зорге. Поэтому поверила и всему остальному. Зорге был, значит, был и Фишер-Абель, и Штирлиц. Да и был Штирлиц, был, точно тебе говорю.

Эдит сказала:

— У тебя есть водительское удостоверение? Я тебя запишу вторым водителем.

— Не получится. Утвержден комплект таких фирм, как ваша. Вам не сказали? Но такой приказ существует. Его номер 228. Странным образом он совпадает с приказом военного времени.

— А! Это приказ, чтобы не брать пленных, — радостно воскликнула Эдит.

— Не совсем так, — сказал Василий. — Кажется, это приказ не сдаваться в плен.

— Значит, мы не сдадимся. Но я не пойму тогда, в качестве того тогда ты поедешь?

— Если нет других вакансий, я поеду в качестве девушки. На них-то много вакансий.

— Так ведь проверять будут, наверное.

— Конечно, будут. Ты и будешь. Ты коммерсант, у тебя тоже какие-то права должны быть.

— Фантастика! Неужели я саму буду решать, кто из девушек поедет в Германию? Это правда?

— Это почти правда. От тридцати до пятидесяти процентов тебя заставит принять военком.

— А откуда у него девушки?

— Коррупция. Влиятельные граждане города постараются пристроить своих дочерей.

Оказалось, что в этом городишке коррупция была больше даже, чем в Миделиновом Картеле. Эдит попросили-заставили принять по знакомству семьдесят процентов дам. Но тридцать все-таки были ее. Так что здесь все было окей. Проблема возникла на границе.

Границы в прямом смысле не было. Какая может быть граница в единой стране Россия-Германия? Никакой. Даже название придумали слитное. Росгер. Все общее. Но один въезд контролировали пока что пресловутые американцы.

— Ну, без мыла в жопу влезут, — сказала Эдит. — И здесь нам надо было нарваться на этот их единственный пост! Что будем делать? Ты не пройдешь комиссию.

— Но оказалось, что не только Мелехов мужчина. Были еще двое.

— Не понимаю, как я их просмотрела? — удивилась Эдит.

Одни был сыном директора завода, а другой второго секретаря. В самой России обоих могли посадить на десять лет без права переписка за хроническую неспособность к труду. Вот отцы их и пристроили.

— Главное, — говорил Второй Секретарь, — в бой ввязаться, а там как-нибудь прорвемся.

— Не прорвемся, — ответил хмуро сынок, — а мне одному придется прорываться.

— Не одному. Сынок Генерального тоже поедет.

— Олешка?! Ну, он парень с головой. Может и не — слово на букву е с приставкой: за — нас до смерти американцы.

И как на каркал. Попали именно на американцев.

Прежде чем рассказать, как Эдит со своим отрядом прошла американское КПП, надо объяснить, как она смогла заставить Женю Литовского согласиться на это переселение.

Она вернулась в пивную. Жека, Вован и Полина сидела за одним столом и пели песни. Полина была официанткой, ей работать надо было, а она туда же, ударилась в веселье.

— По какому поводу? — грозно спросила Эдит, остановившись у входной двери.

— Явилась, — сказал устало Жека. Ведь пока ее не было, они все пили и пили. И почти не ели. Одним лешем сыт не будешь. — Нужно мясо.