Семнадцатая карта

Я сомкнул свои мощные челюсти на его жирном горле. Наверное, так же поступали древние индейцы с такими же древними миссионерами, когда те во что бы то ни стало, хотели трахнуть их своей верой.

— Не надо, мы останемся варварами, — и большие зубы сжимали все больше и больше шею пропагандиста и агитатора.

Повар прыгал, бился головой о стену. Но бесполезно. Официант и официантка подбежали и стали уговаривать меня отпустить бедного повара. Я мог бы им сказать:

— Давно ли он стал бедным? Это же самый натуральный ублюдок. Его валить надо. Но я не ворона, которая бросает свой сыр, ради красного словца. Пусть стечет кровь с ножа у Гарри. И она потекла. Ручьем. Официант умолял меня отпустить несчастного. Официантка плакала. Потом у нее началась истерика.

Ладно. Пусть живет. Повар даже не побежал. Он лежал и жалобно скулил. Было совершенно ясно, что он просит прощения. Официантка побежала за аптечкой. Ему лили йод, бинтовали, как раненого командира.

Потом все сели за стойку, напились и стали без конца петь песню:

— Шел отряд по бережку, шел издалека. Шел под красным знаменем командир полка. Голова обвязана, кровь на рукаве. След кровавый стелется по сырой траве. Ой, ой-ой! По сырой траве!

Ну что ж. Он Атаман, а я Гарри.

И в воздухе блеснули два ножа. Пираты затаили все дыханье. Все знали Атамана, как Вождя, а Гарри Мастера по делу фехтованья.

— Уеду я от вас, — сказал я. — Хочу быть Доктором Зорге.

— Японес! — сказала официантка и расхохоталась. Она встала с высокого стула и начала делать бальные приседанья. Она подошла ко мне и с улыбкой спросила:

— Сяю?

А официант добавил:

— Кто Вы, Доктор Зорге?

— Ну. Ви сисяс едете? — спросил Вождь, с трудом откусив голову у жареной рыбы.

— Да, — вздохнул я, — отправляюсь на Новую Землю. И не дай боже, я узнаю о предательстве.

Одержим победу. К тебе я приеду. На горячем боевом коне.

Как только растает снег. Но меня никто не ждет. И даже моя Анна-Лиза очень, очень далеко.

И подпись: Улисс.

Мелехов расшифровал эту клинопись на Розетском Камне, вставленном в одну из стен Тоннеля.

— Это означает, — сказал он, — что Барс отвлек охрану на Переправе. Мы можем выйти на берег. Вы понимаете, что это означает?

— Нет. — Даже Дубровский вынужден был задуматься. Он выпятил вперед нижнюю губу и мрачно смотрел на темную воду.

— Я поняла, — сказала Альбина, — это Последняя Переправа.

— Я в эту воду не полезу, — сказал Валера.

— Может действительно назад вернуться? — сказал Дубровский. — Как-то здесь мрачно. Как под Землей.

— Мы и находимся под Землей, — сказал Василий.

— Брр! — Полина передернула плечами.

— И назад мы не сможем вернуться, — сказала Альбина.

— Верно, — сказал Мелехов.

— Уж не хотите ли вы сказать, что мы не можем вернуться назад, потому что УЖЕ перешли Границу у Реки? — спросил с вызовом Вован Дубровский.

— Именно так.

— А за рекой Новая Земля? — сказал Женя Литовский и сделал два шага вперед.

— Мы могли бы жить за рекой в тени деревьев. — Лариса села на траву и заплакала.

— Ну что ты плачешь? — сказала Альбина и села рядом с подругой.

— Может быть, нам еще удастся туда переправиться.

— Нет.

— Ну почему ты так уверена?

— Я не умею плавать, — всхлипнула Лариса.

— Тут другие проблемы, — сказал ученый. — Во-первых, плавать должен уметь один, а во-вторых, у нас один лишний. Только восемь человек смогут перейти эту загадочную границу. Только восемь, а нас десять.

Все быстро начали считать друг друга. Девять!

— Кто-то останется здесь, — сказал Валера. — И не думайте, что это буду я. Нет, нет и нет. Я здесь не останусь.

— Жуть, — сказала Эдит.

— Да жуть, — сказала Лариса, — но кому-то, я так поняла, все равно придется сыграть роль Фишера.

— Я в шахматы играть не умею, — сказал Дубровский. — Значит, это не я.

— Это должен быть не просто Фишер, а Фишер-Абель, — сказал Мелехов. — Не шахматист, а разведчик. Он должен войти в доверие к товарищу Эстэ.

— Как? Пока не знаю. Возможно, ему придется сдать Вождю Доктора Зорге. Ведь Эстэлин так мечтает получить в свое полное распоряжение этого японца. Но сначала мы должны решить, кто будет Чапаевым. Кто поплывет через эту холодную реку.

— Я поплыву, — сказал Дубровский.

— Ты плаваешь, как топор, — сказал Литовский. — Я поплыву.

— Может лучше я? — сказал Алексей.

— Ты, Крылов, здесь будешь держать оборону.

— Опыт есть. Он выдержит против целой Дивизии Мертвая Голова. А там ее только половина. Так что можно не бояться, — улыбнулась Альбина. — Я с ним.

— Вы думаете, за нами идет отряд Аненербе? — Мелехов вынул папиросу. — Нет, ребята. Все здесь не так. Все не так, ребята. Аненербе уже ждет нас на Том Берегу. В пулеметном доте.

— А здесь кто по нас будет палить? — спросила Полина.

— Отряд прославленного полко-водца Манчжурской Армии.

— И кто этот полководец?

— Шорс. Мы зажаты между партизанами Шорса и отрядом из Дивизии Мертвая Голова под названием Аненербе.

Один поплывет на ту сторону под пулеметным огнем, другой должен сдаться Шорсу. Может он сразу попадет под пытки красных партизан, а может Шорс все-таки передаст его тов. Эстэлину для переговоров. Будем надеяться, что произойдет второе.