Сень

В марте началось строительство новых подстанций на Ярославской железной дороге, и все оборудование для этих подстанций поставлялось из еще не до конца выстроенного завода в Сердобске. Но трансформаторы там выпускались очень хорошие, претензий к ним у железнодорожников не было. Но и сами подстанции все же не были чем-то выдающимся: так, обычный трансформатор, превращающий двести двадцать киловольт в двадцать пять и устройства защиты. Так что здесь работа была несложной — а вот с линейной частью… Все же товарищ Бещев товарищу Сталину немного поднаврал. Не со зла или из корысти, ему самому так доложили, но теперь внезапно выяснилось, что довольно много где и подвеску силового провода менять надо. Потому что поближе к Москве ее прокладывали «как надо», а подальше — уже «как получится»…

Ковровская фармацевтическая фабрика модернизировалась непрерывно, и в середине января там заработала первая полностью автоматизированная линия по выпуску двух основных «зелий», первая, где технологическими процессами управляли вычислительные машины. Люди, конечно, за этими процессами наблюдали очень внимательно (как и за работой автоматики), но пока все работало «правильно» и продукции завода теперь должно было хватить уже на двенадцать миллионов человек. То есть на очень много рабочих — но все равно ее не хватало.

Почему-то советский гражданин, узнав, что он совершенно спокойно может выспаться за четыре часа, а в сэкономленное ото сна время заработать еще минимум ползарплаты, очень даже не против лишние денежки получить. И таких «желающих» в стране набралось чуть больше пятидесяти пяти миллионов человек. А к ним еще добавилось пятнадцать миллионов «пенсионеров»… так что Ковровская фабрика едва семнадцать процентов от потребности покрывала. И это если не считать особо шустрых старшеклассников, но Таня их не считала, и запросы московских железнодорожников удовлетворяла, искренне считая, что перестройка железнодорожного транспорта — дело безусловно нужное и очень срочное. Но ведь таких «срочных» дел в стране было очень много…

Таня постоянно носилась между тремя новыми строящимися фармфабриками, своим головным институтом-лабораторией и двумя госпиталями — и везде «опаздывала». Хорошо еще Лаврентий Павлович ей усиленно помогал решать «бытовые вопросы», ведь все эти фабрики считались «предприятиями высшей степени секретности», так что и подбор персонала, и охрана отнимали очень много сил и времени. Но все же отнимали у Берии, а не у Тани, хотя и он, и она уже который месяц спали даже по четыре часа в сутки не каждый день. Но оба считали, что это оправданно: все же «бодрячок» сильно поддерживал жизнеспособность организмов. Организмы других людей, а «свои» организмы Таня попозже восстановит…

А еще Тане удалось, наконец, синтезировать «регенерат-альфа»: препарат, замедляющий старение у пожилых людей. Просто замедляющий, а не «возвращающий молодость», но и он, по подсчетам Славы Струмилина, должен был «дотянуть» до серийного производства основного препарата под десяток миллионов человек. Так что цена завода по его производству Славу в состояние ужаса не вогнало: всего-то по тысяче рублей на будущего не умершего до срока советского гражданина. А двести с небольшим миллионов, которые Таня затребовала для запуска лаборатории, которая будет делать по тысяче доз препарата в сутки, он вообще счел «мелочью, не заслуживающей внимания».

Ну, в данном проекте счел, а вообще… Вообще страна одновременно вела многие сотни проектов, каждый из которых требовал денег. Причем отнюдь не копеек, а миллионов и миллионов рублей. Поэтому когда страна вплотную подошла к очередному рубежу, Иосиф Виссарионович счел необходимым собрать по этому поводу специальное совещание.

— Советский Союз сейчас уже получил определенное превосходство над Соединенными штатами в ядерном оружии, и мы некоторое время можем не опасаться того, что они решатся на войну с нами. Поэтому некоторые средства из атомного проекта можно было бы и изъять…

— Я не считаю это целесообразным, — флегматично заявил Лаврентий Павлович, — и готов это мнение обосновать.

— Ты можешь это обоснование засунуть… — начал Сталин было по-грузински, но спохватился и вернулся к русскому, — я думаю, что мы должны обсудить направление вложения сэкономленных таким образом средств. Просто прекращать какие-то работы в атомной промышленности мы не будем, но есть довольно интересные предложения по использованию наработок наших атомщиков в народном хозяйстве. В частности, товарищ Доллежаль предлагает запустить строительство атомных электростанций в относительно массовых масштабах.

— Я — за, — отреагировала Таня, — если мы говорим о его проекте водо-водяного реактора.

— А товарищ Курчатов предлагает направить сэкономленные средства на разработку электростанций уже термоядерных, и у него есть интересные, как говорит большинство специалистов, идеи.