Сен. Возврат.

Ты сам знаешь, что нет. Не мы такие — жизнь такая. Он позволил себе слабость! Он позволил себе полюбить сестру своего господина! Он позволил себе ослушаться моего приказа! Это практически мятеж! За это казнить надо — итак проявил излишнее милосердие!

Маска равнодушия застыла на лице Первого, кровь из пробитой лучевой артерии толчками вырывалась наружу и уже залила пол под юношей.

— Останови кровь, — приказал я.

Первый мгновенно активировал лечебный амулет и споро выполнил распоряжение.

— Теперь найди лекаря пусть тебя подлечат. Даю час!

Первый поднялся, придерживая левую руку, поклонился и вышел из комнаты. Я проследил за ним взглядом, потом сел за стол, закурил и взял письменные принадлежности. Подумав пару минут, начал писать:

«Дорогой мой учитель, в первых строках своего письма хочу выразить своё недоумение по поводу…»

Минул час, за это время я успел написать длинное письмо Бератрону, запаковать его в плотный конверт и поставить при помощи амулета магическую печать. Первый уже выполнил приказ и теперь стоял около стены, за моей спиной. Когда он заходил в комнату, я краем глаза убедился, что лекарь собрал ему руку заново и наложил магические повязки.

«Все-таки не стоило снижать боеспособность Первого…»

Я должен был взять кровь!

«Поцарапал бы его…»

Что за бабские мысли? Это жизнь, а не дешевая мелодрама. Первый должен почувствовать боль и видеть, как его жизнь по капле покидает тело. Пробитая артерия — не шутка.

«Как знаешь! Но я считаю…»

Знаю! Потому так и сделал! Разговор окончен!

— Первый!

— Да, господин? — юноша оторвался от стены и бесшумно остановился за моей спиной.

— Ты знаешь, за что я тебе наказал?

— Да, господин.

— Хорошо. Это письмо передашь учителю! — В моем голосе зарокотала угроза, я почувствовал, что Первый вздрогнул от демонических тембров, вырывающихся из моего горла. Я развернулся, отдал ему бумаги и продолжил, глядя в глаза вассала. — Лично в руки. Конверт защищен печатью разрушения и подписью лича. Открыть сможет только он! Но храни его, как зеницу ока. Информация в нем слишком важна! Не подведи меня еще раз!

— Слушаюсь, господин!

— Что лич сказал по поводу моей ауры?

— Он велел передать вам сундук. Позволите принести, господин?

— Да.

Через несколько минут на обеденный стол водрузили небольшой сундук из черной стали, покрытый белыми защитными рунами и окутанный мощным магическим пологом. Я хмыкнул и активировал замок своей личной ученической подписью. Крышка медленно отворилась — внутри лежала пачка исписанных листков бумаги и куча флаконов с разноцветными жидкостями. Я захлопнул сундук и обернулся к Первому.

— Во второй спальне спит мальчик. Пойдешь к нему и заберешь в поместье. Загримируй его, переодень, делай что хочешь, но никто не должен знать о его существовании! В доме отведи ему покои во внутреннем секторе. Не разрешать с ним никому общаться, только тебе и то ограниченно.

— А если Джула или ваши братья…

— Джулу сразу через колено и всыпать ремня, чтобы сидеть неделю не смогла. Феришу и Родигесу сразу в морду, — я задумался, — хотя… отправь всю троицу к Бератрону. И если к тому моменту, когда вернусь в поместье, они не смогут продержаться против меня хотя бы пять минут, то пусть пеняют на себя.

— Я понял, господин, — кивнул Первый.

— Повторю еще раз, этот мальчик очень важен. Никто не должен знать о его существовании. Никто не должен с ним общаться. Если у него возникнут вопросы, то попроси его дождаться меня, объясни это безопасностью. Разумные желания выполняй.

Очередной кивок с каменным лицом.

— Есть идеи как его вывезти порталом?

— В отряде присутствуют два карлика. Одного оставим с вами, а под его личиной проведем мальчика.

— Одобряю, — я вновь закурил, — Рабера отправится с тобой.

— А госпожа согласится?

— Я смогу её убедить. Когда она рядом, я слишком уязвим. Сейчас не время для слабости!

— Да, господин.

— Иди, готовься к обратному переходу. Я хочу, чтобы вы покинули Дариим как можно быстрее. И представь мне главу наемников сопровождения.

Первый поклонился и двинулся в сторону двери, я отвернулся к окну, потушил недокуренную сигариллу и негромко произнес.

— Первый.

— Да, господин? — я даже спиной почувствовал, как он резко обернулся.

— Насчет Джулы. Ты можешь попробовать её завоевать. Даю тебе своё разрешение.

— Спасибо, господин! — в его бесстрастном голосе что-то дрогнуло.

«Зачем? Он же чуть ли не мятежник… с твоих слов…»

С другой стороны, он неплохо поработал и достоин награды. Кнут и пряник. Кнут и пряник. И не стоит забывать об обещании Илоразиле, думаю, она бы оценила мой широкий жест…

Разговор с Раберой вышел тяжелым — доводы разума, выверенная логика, идеальные умозаключения, всё разбивалась о её твердое «я останусь с тобой!», словно волны океана о неприступные скалы.

Но я же герой! Вырвался из загребущей вагины Елизароли! Так что через каких-то два часа моя снежинка согласилась и покинула Дариим вместе с Первым. Проводив их, я закурил и в сопровождении отряда наемников отправился в гостиницу. В которой смог предаться грусти в более комфортной обстановке.