Сен-Жермен

Прежде всего путешествиями во сне! Овладел он и началами гипнотического воздействия, прослушал полный курс гомеопатии, в которой раскрывались тайны лечебных растений. С трудом привыкал он к легкой вегетарианской пище – постоянно испытывал чувство голода, но что Сен-Жермен однажды посоветовал ему.

– Не стоит ломать натуру, Джонатан. В этом нет пользы. Желаешь мясного – ешь в свое удовольствие…

Скоро наступила осень, чудесным образом озолотились леса, покрывавшие Ретиконские горы. В конце ноября на вершины лег зазимок. Через неделю небывалый снегопад завалил дороги, затем грянула долгая обширная оттепель, и снега поплыли. Ежедневно долину затягивали плотные сырые туманы. Сумеречное время продолжалось до Рождества. Наконец землю опять подморозило, в горах стало невозможно ходить, и за неделю до Нового года восточные отроги Альп, после короткого потепления, наконец покрыл плотный крепкий наст.

Потянулись ясные морозные дни. Граф несколько раз в карете на полозьях ездил в городок, прогулялся по окрестностям. Зимний воздух был полезен и приятен. Он почувствовал, что силы вновь возвращаются к нему. По ночам старик опять начал подремывать, на несколько минут ему удавалось провалиться в сон – это были такие сладостные мгновения! Ни единого намека на пророчества, без каких-либо намеков на пророчества, без погружения в прошлое. Милые пошли сны, обычные, непонятные.

Сразу после Нового года Джонатан с полученными от графа деньгами отправился в Барцельс, чтобы расплатиться со старыми долгами и открыть кредит у местных торговцев на следующие три месяца. Весной граф в самом деле решил совершить путешествие в Индию. Там никакой барон не сможет отыскать его. Если же смерть настигнет его на корабле, тем лучше, море лучшая могила, которую он мог бы пожелать себе. В этом случае его исчезновение произойдет бесследно, никто более не сможет потревожить его кости.

Прежде всего Уиздом заглянул к зеленщику, по рекомендации графа устроившего у себя небольшую оранжерею, где наряду с обычными овощами выращивал какие-то тропические травы и плоды. Старый Каспар, бывший когда-то садовником у великого князя Лихтенштейна, был поражен знаниями старого графа в агрономической науке. Он первым и предупредил Джонатана, что в городке совсем недавно появлялись незнакомые люди, которых очень занимала усадьба в горах. «Трое!» – Каспар показал три пальца. Судя по выговору, предупредил старик, явились из Франции, но один точно баварец. Где они теперь, зеленщик сказать не мог, скорее всего в городке их нет, но об этом лучше узнать у жены булочника, редкой сплетницы…

Булочник с женой подтвердили сказанное Каспаром и долго убеждали, что чужаков в Барцельсе нет. Их видели уезжающими в сторону столицы княжества Вадуца.

Закончив дела, Джонатан верхом вернулся в усадьбу, где рассказал Сен-Жермену о странных незнакомцах, появившихся в городке.

Сен-Жермен, услышав последнюю новость, ничего не ответил. Долго сидел, высматривая что-то в языках огня, разведенного в камине, затем неожиданно встрепенулся и приказал позвать Карла.

– Немедленно собираться, – коротко распорядился он. – Этой же ночью в дорогу.

Карл замычал и развел руками.

– Он говорит, – пояснил Джонатан, – что сегодня, даже завтра, выехать никак нельзя. Одна лошади не подкована, завтра должен прийти кузнец. Карл ещё не успел отремонтировать карету, а на этой, что на полозьях далеко не уехать.

– Как всегда! – в сердцах воскликнул граф.

Наступила долгая томительная тишина.

– Хорошо! – наконец выговорил Сен-Жермен. – Вы, Джонатан, немедленно седлайте коня, собирайте пожитки, берите с собой рукопись и деньги и отправляйтесь через перевал, в Форарльберг. Снег невысок, за ночь вы сумеете добраться до деревни на той стороне хребта. Далее отправляйтесь к лорду Честеру, передадите ему рукопись лично в руки. Те записи, о которых мы уговорились, можете взять себе. Денег вам хватит – ах, какая жалость, что они в металле. Это будет слишком тяжелый груз для коня. Карл, принеси шкатулку.

Камердинер вышел и быстро вернулся с лакированным, отделанным серебром ларцом. Граф откинул крышку и достал оттуда крупный, чистейшей воды бриллиант.

– Вот моя плата, Джонатан. На нем, правда, есть небольшая трещинка, но даже теперь он стоит около шести тысяч франков. Так, по крайней мере, утверждал Людовик XV, а королям положено верить, Джонатан.

У молодого человека перехватило дыхание.

– Это тот самый камень? – справившись с волнением, спросил он.

– Тот самый, который я якобы исправил, – Сен-Жермен улыбнулся. – У меня в коллекции был похожий алмаз и после небольшой доделки он вполне мог сойти за королевский камень. Людовику пришлась по душе моя шутка, которая принесла ему доход в три тысячи девятьсот франков. Вот он и стал каждый раз поминать мое якобы необыкновенное мастерство. Джонатан, я могу переменить и освежить жемчужину, окрасить сердолик, но справиться с алмазом! Это не под силу смертным. А теперь в дорогу.

– Вы полагаете, что я оставлю вас в опасности? – спросил англичанин.