Сен-Жермен

– На моей памяти на Востоке подобного стечения обстоятельств можно ждать годами, – комендант крепости замолчал, потом, пожевав дряблыми старческими губами, продолжил. – Теперь по существу. Этот Мехди-хан Астерабади достаточно точно ориентируется в европейских делах. Думаю, ваша кандидатура его заинтересует. Вы, господин Де-Монферра, образованы, не числитесь на службе у какого-либо правительства, путешествуете, если я правильно понял, с научными целями? – он подозрительно глянул на Сен-Жермена. – Или я ошибаюсь?

– Нет, вы не ошибаетесь, – ответил Сен-Жермен.

– Вот и хорошо. У вас влиятельные друзья в Лондоне. По-моему, вы как раз тот человек, кто в состоянии справиться с этой очень важной и деликатной миссии. Чтобы между нами не было неясностей, под миссией я понимаю, что по возвращению в Бомбей вы подробно опишете состояние дел в нынешней Персии.

– Обрисую, – поправил его Сен-Жермен.

Полковник удивленно посмотрел на гостя.

– В устной форме, – пояснил граф. – Это будет что-то вроде подробного, вдохновенного рассказа о необычайных и волшебных приключениях, случившихся со мной на земле древней Персии. Если желаете, пусть ваш офицер записывает за мной, однако далее вашего кабинета эти записи выходить не должны.

Полковник кивнул, потом спросил.

– Вы, кажется, закончили Сиенский университет по медицинской части?

– Да. По юридической тоже.

– И видите какие-то сны, которые помогают вам за несколько дней изучить любой язык?

Сен-Жермен, словно извиняясь, развел руками.

– И выдаете себя за человека, встречавшегося с пророком огнепоклонников Зороастром?

И на этот раз Сен-Жермен промолчал. Это было неучтиво, но граф догадался, что подобные вопросы по самой своей сути претят трезвомыслящему британцу, достаточно наслышанному о мистических тайнах Индии и испытывающего что-то подобное ненависти и отвращения к этой корчащейся в судорогах религиозного фанатизма стране. Почему жители Индостана, если они так гордятся древностью своих измышлений и утверждают, что им известно, как возникла вселенная, не могут устроить жизнь на разумной основе? Зачем приверженность старине, кровавые обряды, многодневные представления о похождениях какого-то боговоплощенного Рамы, шум, гам, исхудавшие донельзя бродяги на рынках, которые то и дело впадают в транс, во время которого им, видите ли, дано лицезреть свет небесный? Сен-Жермен легко проник в мысли этого образцового английского офицера, который – как, впрочем, и все остальные служащие-британцы, – устраивая в чужой стране свою резиденцию, первым делом попытался истребить в своем поместье пальмы и прочую местную растительность и насадить любезные его глазам дубы и клены, разбить лужайки, научить слугу-индийца правильно выговаривать «сэр».

Так что подобные вопросы мрачноватый полковник задавал скорее не Сен-Жермену, а себе, и не в силах дать на них ответы – любому объяснению этого, так называемого итальянского графа он никогда бы и ни за что не поверил, – решил, что чем скорее он сбудет с рук этого проходимца, тем лучше.

– Итак, вы близки к осуществлению своей мечты. Вы утверждаете, что отправились на Восток с целью изучения здешних снадобий? Насколько вам везет в этом предприятии?

– О, полковник, я раздобыл важную добавку в эликсир жизни, составлением которого занимаюсь.

Опять наступила долгая пауза. Черт бы его побрал, этого итальянца или за кого он там себя выдает! Полковник чуть слышно скрипнул зубами. Он занимается составлением эликсира жизни!.. Чистый авантюрист, без подмеса. В любом случае его надо поскорее, под любым благовидным предлогом выставить из Бомбея. Не дай Бог, если он окажется французским шпионом!