Сенатский гламур

День выборов начался по-разному в разных районах страны. В Огайо, где я смотрела, как Р.Г. и Дженни голосуют, его приветствовал холодный солнечный свет сквозь вихрь опадающих листьев. Я посмотрела прогноз погоды в других штатах. Первый снегопад в Миннесоте, принесенный ураганом ливень в Вирджинии, туман в Южной Каролине. Я представляла, как в каждом штате избиратели пробираются к урнам. Во что они одеты? Как все выглядит? Я следовала за ними мысленным взором, стараясь не оборвать контакт, пока они не отдадут голоса за Уая и Р.Г.

Большую часть дня я словно висела где-то неподалеку от тела, но точно не в нем. Это странное, бесстрастное, вневременное ощущение спасло меня от бесконечно долгих часов ожидания.

Р.Г. посетил организации активистов в Огайо, Массачусетсе, Нью-Йорке и Пенсильвании. Ближе к вечеру мы вернулись в Луизиану и отправились в большой отель в центре Нового Орлеана, где команда Уая и Гэри собиралась провести вечер.

К шести оставалось только ждать результатов. Р.Г., Дженни с детьми и остальные члены семьи отсиживались в большом номере в конце коридора. Уай и его семья разместились этажом выше. Сотрудников разбросали по дюжине комнат на двух этажах. Я сидела перед телевизором в комнате, куда набилось двадцать человек, в том числе Кара, Марк и Мона.

К семи вечера мы шли хорошо, но не слишком. Подсчитали голоса только в тридцати процентах штатов. С каждым новым штатом раздавались хриплые возгласы радости или повисала мертвая тишина. До меня дошло, что за весь день я съела только упаковку мятных таблеток.

В восемь двадцать пять обрушилась лавина результатов, и по «Си-эн-эн» объявили о победе Уая и Гэри. Комната словно взорвалась, но я сидела ошарашенная, время будто текло тонкой струйкой. Я смутно слышала хлопки пробок шампанского, ежилась под порывами холодного ноябрьского ветра — кто-то открыл окно, чтобы заорать в него, мельком видела на экране ревущую, взволнованную новоорлеанскую толпу, которая отмечала победу. Я парила вверху, вокруг, внутри всего этого и удивлялась нереальности происходящего. Наконец я заставила себя сосредоточиться на дикторах, которые говорили, что, по голосам в восьмидесяти процентах округов, мы впереди на десять пунктов и обогнали соперника на треть голосов избирателей. Когда правда дошла до меня, я словно рывком вернулась в тело — как необычно. Я всегда смотрела этими глазами? Мои мышцы, и чувства, и кожа — все казалось новым и свежим. Я изменилась.

Вечеринку устроили на огромной сцене, которую воздвигли рядом с отелем. Я отмечала победу вместе со всеми и в лихорадочном экстазе звонила Лизе и родителям. Но говорила недолго, поскольку не хотела отвлекаться.

Я неистово аплодировала Уаю, который обратился к толпе от своего лица и от лица Р.Г. А вдруг я лопну? Это была единственная разумная мысль.

Через несколько часов мы с Карой распивали бутылку шампанского на краю сцены, превратившейся в танцпол. В зале было полно людей — новые президент и вице-президент, сенаторы, губернаторы, конгрессмены, просто старые добрые граждане и мои коллеги веселились вместе. Счастливые Марк и Мона танцевали рядом с нами.

— Когда ты пришлешь ответ на приглашение на свадьбу? — радостно крикнула мне Мона.

Что?

— Я не знала, что меня пригласили, — удивленно ответила я.

— Ты проверяла почту последние три месяца? — спросил Марк.

Как интересно. Надо было, конечно. Лиза забирала письма, но я о них совсем позабыла. Такие вещи, как «почта», «быть в одном месте дольше двух часов» и «нормальная жизнь» не вписывались в мои нынешние рамки.

— Я приду! — улыбнулась я.

Они улыбнулись в ответ и умчались. Я повернулась к Каре, весело наблюдая, как она подливает мне шампанского. Мне было хорошо, что она рядом.

— Ты должна вернуться в Вашингтон, — заявила я.

Мне надо было приспособиться к новой реальности. Мне нужен был собственный организатор.

— Хорошо, — улыбнулась она. — Тебе нужна соседка по комнате?

Нужна ли? Нужна, если я найду новую квартиру. Новую, замечательную квартиру, в которой больше не буду одинока!

— Как ты относишься к японским бойцовым рыбкам? — спросила я.

У Кары заверещал телефон — звонил ее парень. Она извинилась и отошла в сторону.

— Скажи ему, что в Вашингтоне всегда нужны хорошие актеры! — крикнула я ей вслед.

Она улыбнулась. Кто-то положил мне руку на плечо. Хоть бы Чарли.

Но это был Боб.

— Привет, крошка. Поздравляю. — Он наклонился меня поцеловать.

От него пахло победой. Я поцеловала его в ответ. Отстранившись, посмотрела ему за спину, в толпу. И увидела Чарли — впервые за столько недель! Он, не шевелясь, смотрел на нас с Бобом.

Я попыталась отодвинуться от Боба. Вот бы вернуться на минуту назад и не целовать его. Как обычно, я не могла разобрать выражение лица Чарли. Боб почувствовал — что-то не так.

— Что случилось? — спросил он.

Я посмотрела на него. Но не знала, что ответить, честно. Его умные глаза изучали мое лицо.

— Нас пустили на крышу этого заведения, — медленно произнес он. — Мы берем с собой шампанское.

Я пыталась разобраться в своих чувствах. Он наконец что-то заметил.

— Ты не пойдешь, верно?