Сэндитон

Она вспоминала тот ясный день в Бриншоре, когда у нее была исключительная возможность наблюдать за всеми и разобраться во всех интригах, но она не использовала ее, и сейчас пыталась собрать воедино обрывки воспоминаний. Но кроме нескольких ярких эпизодов, к которым она имела непосредственное отношение, все остальные впечатления постепенно уходили в туманную даль сознания и утрачивали свое значение. У нее перед глазами возникало лишь лукавое лицо Сиднея, и его насмешливый, дразнящий вопрос: «Ну, что же, мисс Хейвуд, – говорил он, – Какой у Вас был прекрасный день. Вы могли беспрепятственно наблюдать за всеми». Увы, она была настолько поглощена своими чувствами, что ни на кого не обращала внимание. Теперь ей было стыдно за свое нелепое поражение. Она, так гордившаяся своей наблюдательностью и рассудительностью, за целый день не заметила ничего, а вокруг происходило столько событий! Как унизительно было для нее осознавать, что Сидней Паркер без труда сумел лишить ее здравого смысла и ясности мышления, а ее хваленые способности в миг оказались никчемными. Весь этот день в Бриншоре теперь не казался Шарлотте как прежде ясным и солнечным, он скорее был предвестником ее первой бессонной ночи, полной смутных переживаний и надуманных подозрений. Она постаралась поскорее забыть об этой поездке и всё внимание сосредоточила на новом знакомом, пытаясь понять, какое отношение ко всей этой истории может иметь Реджинальд Каттон.

– Знаете ли, это, конечно, прозвучит странно, но мистер Паркер вчера говорил о совершенно другой причине отъезда Парсона, – осторожно произнесла она.

– Действительно? Ну, если он так сказал, значит, так тому и быть. Мы оба знаем, что никто, кроме Сиднея, не способен придумывать себе трудности и с успехом преодолевать их, – сказал мистер Каттон, широко улыбаясь удивленной его поведением Шарлотте. – У Сиднея всегда в запасе дюжина объяснений тому, за что он берется. Я сомневаюсь, что он вообще способен заниматься только одним делом! О! Будьте уверены, что Сидней никогда не поставить кипятить сразу меньше четырех горшков, или меньше трех утюгов на печь и еще столько же поленьев обязательно подбросит в топку.

Шарлотта чувствовала, что теряет мысль в этом потоке метафор и бодрых ухмылок, но все же продолжала расспрашивать друга Сиднея.

– Странно, что мистер Паркер вчера ни разу не обмолвился о вашем приезде?

– Это в порядке вещей. Ведь он тогда еще не был уверен в том, что я всё-таки приеду, – признался он откровенно. – Сидней всегда упрекает меня за непостоянство. Но раз уж я обещал, что помогу ему с Генри, невзирая на возможные недоразумения, то вот я здесь. Лошадей всегда надо держать наготове.

– Лошадей? – переспросила Шарлотта озадаченно.

– Ну да, лошадей… Лошадей надо всегда держать запряженными. Не берите в голову, знаете, это такая поговорка, – пояснил мистер Каттон, с комичным выражением тревоги на лице и тут же расхохотался. Вы разве не слышали от Сиднея эту пословицу?

– В самом деле, не слышала. Что она означает?

– Означает? О, ничего особенного. Просто – пословица, которую мы вспоминаем… когда говорим о парнях, попадающих в такую ситуацию, как Генри.

– Понимаю. Но…

Но в этот момент их разговор был прерван самим Генри, чье появление мистер Каттон приветствовал с очевидным облегчением. Сэр Эдвард с возрастающей досадой поглядывал на мистера Каттона, не зная, как помешать ему присоединиться к компании. Но всё же ему пришлось уступить, и он позволил Генри представить вновь прибывшего джентльмена всем юным леди: сначала своей сестре, затем мисс Бриртон и, наконец, обеим мисс Бофорт.

Но как только дружная компания направилась по выбранному маршруту, Реджинальд Каттон сразу предложил руку Шарлотте и порядком ее повесил по пути на пляж своими неосмотрительными комментариями.

– О, а эта мисс Денхэм весьма хищная особа! Сидней первым делом предостерег меня, сказав, что она – единственная леди, которую в Сэндитоне стоит опасаться по-настоящему. Он посоветовал мне приударить за этими очаровательными и безобидными Бофортами. Но только не за мисс Денхэм. Сказал, что как только она увидит моё ландо, то станет постоянно вертеться вокруг меня, поэтому я приказал кучеру надежно укрыть его в конюшне.

Шарлотта едва не расхохоталась. Реджинальд своей непринужденностью и остроумием напоминал ей Сиднея, когда они первый раз разговорились в гостиной Паркеров. Она сразу вспомнила откровенные и беззаботные замечания, которые он отпускал обо всех своих родственниках и свое смущение, когда она не знала, как реагировать на его дерзкие шутки. После общения с Сиднеем она по-другому смотрела на его друга. И хотя чувствовала, что должна сделать Реджинальду замечание и осадить его, но не могла не рассмеяться, за что мистер Каттон был ей чрезвычайно признателен.