Сэндсторм

Так, две бледно-голубые рубашки с воротничками на пуговицах, две пары темно-синих носков, двое плавок – одни черные, другие – ярко-красные, а также две пары бежевых хлопчатобумажных брюк. Все новенькое, только что купленное, с ярлыками и ценниками, из которых следовало, что одежда приобретена в универмаге «Сирс». Чарли изучил штрих-коды на ярлыках, потом ознакомился с цифрами на ценниках, провел ногтем по поверхности одной бумажки, проверил на прочность пластиковый канатик, которым ценник крепился к предмету туалета, затем взял рубашку и разложил ее на коленях. Материал на ощупь был восхитительно, почти сверхъестественно мягким. Чарли расстегнул и снова застегнул пуговицу. Фирма «Эрроу». Сделано в США. Размер шестнадцатый по шее и тридцать четвертый по рукаву. Иными словами, подходит идеально. Вот только Абрамс забыл вышить на нагрудном кармане деле буквы «Ч. М.»

Вновь послышался плеск воды, и из ванной, застегивая на ходу ширинку, появился Абрамс. Он ткнул пальцем через плечо:

– Если хотите освежиться, ванная вон там.

– Эта одежда для меня? – проговорил Чарли, указывая на коробку, в которую, перед тем как сесть за стол и взять в руки альбом с динозаврами, аккуратно сложил все, что вытряхнул на кровать.

– Надеюсь, размер правильный?

Чарли утвердительно кивнул и направился в ванную, с трудом удерживаясь от того, чтобы не зачесаться в присутствии Абрамса. От той одежды, которая была на нем, исходил целый букет запахов – ароматы пруда и пыли, пота и гашиша, пороха и предчувствия смерти. В ванной комнате его глазам предстали сверкающая эмалированная ванна, белый унитаз и душевая кабинка, пол которой был выложен белым пластиком. Кабинку отделяла пожелтевшая от времени целлофановая штора.

Чарли повернул кран. Должно быть, в трубопроводе имелись воздушные пробки: прошло некоторое время, прежде чем из рассекателя хлынула вода. Чарли разделся, попробовал воду, отрегулировал температуру и встал под душ, задернув штору, на которой были изображены оранжевые морские коньки.

Оглядевшись, он обнаружил на полочке мочалку и кусок мыла «Айвори-соп» в глянцевитой обертке. Чарли наклонил голову так, чтобы струя воды била в шею и растекалась по плечам; он наслаждался процессом, ибо давным-давно мечтал о по-настоящему горячем душе. Он сорвал с мыла обертку и принялся мылить волосы.

– Господи Боже! – воскликнул Абрамс, когда Чарли наконец вышел из ванной. – До чего же вы худой, смотреть страшно! Вам явно не помешает прибавить в весе. – Он воткнул в розетку на стене вилку телефонного провода, прижал к уху трубку, послушал, довольно кивнул, положил трубку на рычаг, выпрямился и показал на стол: там стояли термос и тарелка с печеньем и нарезанным ломтями сыром. – Я подумал, что вы наверняка проголодались. Угощайтесь.

На улице стемнело, и фонари на дворе засияли ярче прежнего. Чарли взял кусочек чеддера. Тот буквально растаял во рту, напомнив Чарли о лос-анджелесском гастрономе на Саут-Робертсон-стрит – крошечном магазинчике со стеклянными витринами, в котором вечно толпился народ и плавали восхитительные ароматы. Владелец магазинчика был родом из Австрии и клялся, что состоит в родстве с Арнольдом Шварценегером, портрет которого в полный рост висел на стене за кассой.

– Если вам что-нибудь понадобится, наберите три-два-семь, – проговорил Абрамс. – Это мой номер. Если меня не будет, запишите сообщение на автоответчик, а я вам перезвоню. – Он заколебался, словно хотел что-то прибавить, и произнес: – Что касается бандитов, которые вас похитили, – рано или поздно мы их найдем, так что не волнуйтесь, ладно? – Чарли кивнул. Абрамс вышел в коридор и захлопнул за собой дверь.

Чарли услышал лязг металла: то скользнул на место засов.

Омар Джаллуд оперся на заднее крыло желтого «фиата» и уставился на прямоугольный дверной проем, сквозь который проглядывало вечернее небо. Вскоре на улице стало совсем темно. Джаллуд посмотрел на часы. Пора. Он отстранился от машины и сделал знак водителю, которого звали Абдель аль-Хони. Абдель достал связку ключей, выбрал нужный и открыл багажник автомобиля. Там, внутри, свернулся в позе эмбриона человек, которого Чарли окрестил про себя Очкастым. Его руки и ноги были крепко связаны электрическими проводами.

Когда ему в глаза ударил свет газовой горелки, он прищурился.

Джаллуд по-арабски сообщил Очкастому, что в Триполи вынесен приговор: его обвинили в некомпетентности и приговорили к смертной казни. Затем Омар жестом велел Абделю вынуть изо рта пленника кляп и спросил, не хочет ли Очкастый что-либо сказать. Тот попытался плюнуть Джаллуду в лицо, но у него ничего не вышло, поскольку во рту все пересохло от страха. Джаллуд захлопнул крышку багажника. Абдель отвернул от горелки двухлитровый баллон. Послышалось яростное шипение. Омар щелкнул зажигалкой, поднес ее к баллону.