Сенгварец

Поднявшись вверх, короткая колонна дармаэрцев оказалась на городской площади. Посередине круглой мощеной площадки стоял памятник. Женщина в доспехах и огромным мечом на плече, смотрит вдаль. Эта воительница была красива, но какой-то дикой красотой. Упрямо выставленный подбородок. И во всей ее фигуре читается решимость. Скульптор, который создавал это творение, озаботился даже мелкими деталями. Женщина будто только что вышла из боя. Ее доспех был посечен в нескольких местах, ятаган (а это был именно он) имел выщербины. Заплетенные в косу волосы слегка растрепались. На лице воительницы очень точно передано выражение воина, который сильно устал, но при этом готов биться дальше.

А за спиной женщины взмывают в небо башни замка. Такое ощущение, что эти башни — стрелы на тетиве и вот-вот взмоют в небо. Они сверкают на солнце чистым белым цветом, словно сделаны из снега. Их золотые шпили еще больше делают башни похожими на стрелы. Гордо реют над городом фиолетовые знамена.

«Аясу Каи» — прочитал высеченные на памятнике буквы Хогвар

— Империя — это мы, — негромко произнес парень, прочитав слова ниже.

— Считается, что именно Аясу Каи произнесла первой эти слова, — заметила Марана Скагэр, которая не стала торопить дармаэрцев.

— Я читала, что она была одаренной? — негромко спросила Лидара.

— По нынешним меркам она бы таковой не считалась, — ответила Марана. — Но тогда да. Она была игнифером.

Хогвар смотрел на эту женщину. Такая детальность, тот, кто делал памятник, явно имел перед глазами образец, хотя бы в памяти. Вполне возможно и лично участвовал в том деле.

— Стойте пока здесь, я схожу в храм, — произнесла Марана. — Кримхолд, за старшую.

Скагэр ушла. А Хог подошел к статуе ближе.

— Интересно, о чем она думала в этот момент? — негромко произнес парень.

Нара хмыкнула и слегка недоуменно посмотрела на парня. А в памяти Хогвара сейчас пролетали другие памятники. Песни. Фильмы. Почему-то этот памятник вызвал именно эти воспоминания.

А потом вдруг пошли другие воспоминания. Горы, грязные окопы. За спиной преданная Родина, вокруг брошенные в мясорубку молодые пацаны. И он сам чуть старше этих пацанов. Бессильная злоба сушит душу и уже неясно, хочешь ли ты возвращаться туда, где пузатые уроды будут учить тебя жизни через губу.

«Отставить, Бестужев!»

— Пошли они нахер, — улыбка сержанта Коновалова, на грязном, словно у шахтера, лице.

И ведь пошли. Ничего они не смогли сделать, ни бородатые, ни те, что били в спину…

— Хоги, — голос Нары, напряженный такой голос, вырвал Хогвара из воспоминаний.

Парень опустил голову, которую задрал, смотря на Аясу Каи.

— Дерра, Хоги, у меня чуть сердце не остановилось, — пробормотала Нара. — Ты будто… постарел что ли.

Андрей… или Хогвар? Кто из них? Скорее всего, первый. Хогвар Стонгэйр был лишь мальчиком. А вот Андрей Бестужев был совсем не мальчиком. И именно он притянул к себе свою женщину за талию.

— Все нормально, Нар, — улыбнулся парень. — Мне просто что-то Крестэйр вспомнился.

И снова посмотрел на памятник. Аясу Каи смотрела вдаль так, как смотрят покорители. Не те, кто лишь отбивается. Так смотрят те, кто раздвигает пределы и ведет за собой к горизонту.

«Империя — это мы. И я — это тоже теперь Империя».

И в этой Империи ставят памятники воинам. Совсем как в той стране, которую усиленно заставляли забыть о гордости, о чести, о ее силе. Но не смогли. Потому что и не смогли бы…

… Портальный храм весьма сильно отличался по стилю от других зданий. Это было мощное и какое-то мрачно-суровое сооружение, радикально черного цвета. Даже черепица на полукруглой крыше была черной. Эта крыша опиралась не на стены, а на шестигранные колонны, которые стояли вокруг круглого здания храма. Окна в храме были длинные и узкие, словно бойницы.

Распахнутые ворота были тоже не бутафорией, вполне серьезные такие воротины. Возле них стояли трое легионеров. А еще недалеко от входа в храм стояли… Дроу. И, разумеется, Хогвар прямо-таки прилип к ним взглядом. Все-таки, он в первый раз видел другую расу. То есть, не людей.

Дроу и вправду, были очень смуглые и при этом беловолосые. Не так, ослепительно беловолосые. И да, уши острые, хотя и не такие длинные, как представлял Хог. А еще в этих дамах вообще и совсем не чувствовалось какой-то… Сверхдуховности. Зато отчетливо попахивало родной казармой. Дроу, кстати, поголовно женщины, стояли и вели себя, как матерые ветераны. Позы расслабленные, жесты свободные, но скупые. У каждой за спиной вещмешок, сабля на поясе. И они не смеялись, а натурально ржали, словно наемники в захваченной деревушке. И взгляд Хогвара быстро заметили. После чего пяток этих самых дам смерили парня такими откровенно оценивающими взглядами, что если бы не дисциплина, то бежал бы сейчас Хоги в ближайшую гостиницу сопровождаемый пошло ухмыляющимися смуглыми вояками.