Сеня. Миссия Наследной Йагини

— Кто вы? И как меня зовут? Где я нахожусь? — вопросы сыпались из меня, как горох из прохудившегося мешка.

Однако женщина как будто не слышала меня.

— Хорошо ли вам спалось? Не мучали кошмары? В это время года такое случается…

— Почему вы мне не отвечаете?

— Сюда пожалуйте. Понравился ли вам сегодня цвет постельного белья? Я сама выбирала. Думаю — проснется госпожа, а на ней новенькая рубашка в тон простыням, вот радости-то будет.

Я только заметила, что на мне странное легкое одеяние такого же алого цвета, как и все в комнате.

— Почему вы мне не отвечаете?!

Я была в отчаянье. Женщины одновременно обращались ко мне, говорили красивые слова, успокаивали, улыбались, и одновременно смотрели сквозь меня. Как будто я была пустым местом. Это было невыносимо. И злило очень.

Меня привели в огромную умывальню из розового мрамора, отделанную драгоценным розовым кораллом. Увидев круглую ванну с обильной пеной со сладким цветочным ароматом, я решила повременить с вредностью и выяснением отношений. Вот искупаюсь — и потом. Они мне на все вопросы ответят, решено!

Однако искупаться мне не дали. В смысле — самостоятельно. Меня старательно мыли, терли щетками с мягкой щетиной, пористыми шершавыми губками, обмазывали тело белым пенящимся мылом, шипевшим на коже, растирали бархатными тряпочками, массировали, скребли, опять мыли, опять растирали. Казалось, конца не будет этим водным процедурам, а я была слишком слаба и растеряна, чтобы ответить этим рогатым дамам как следует. Дать отпор, так сказать. В завершение — за хорошее поведение, не иначе, мне дали немного понежится в низком бассейне с теплой приятной водой. Затем достали, еще раз растерли ароматным маслом и насухо вытерли. Затем, обмотав махровой простыней, сопроводили обратно в опочивальню и приступили к одеванию.

— Не хочу красное, — решила я покапризничать для разнообразия, отпихивая от себя услужливо протянутую руку с красным струящимся платьем.

Мне тут же на выбор предложили несколько других. Оттенков молодого коралла, фуксии, вишни и малины. Мда, вот тебе и разнообразие.

Остановив выбор на нежно-коралловом цвете, другого все равно не было, не ходить же в том самом полупрозрачном балахоне, в котором я спала! тоже красном, кстати, я позволила облачить себя поочередно в тонкую нижнюю рубашку, тяжелую нижнюю юбку, и мягкое, струящееся платье с широкими рукавами, на широком поясе. Белья почему-то не полагалось. Волосы подобрали сзади, уложив на затылке с помощью нескольких длинных деревянных шпилек с алыми камнями вместо головок. В зеркало на меня смотрела царица. Гордая, неприступная. И совсем незнакомая. Я знала, что это мое лицо, и все же не могла поверить, что вижу себя. Что-то во всей этой ситуации было не так. Но я никак не могла понять — что именно.

Затем женщины исчезли, сказав мне, что нужно ждать.

Что мне еще оставалось делать? Я осталась в опочивальне, тем более что дверь закрыли с другой стороны. А в окно, в отличие от вчерашнего вида, было видно зеленую заливную лужайку, правда, тоже слишком низко. И находился на ней все тот же, дышащий огнем, змиулон, или горыныч, что и вчера. Все-таки, не приснилось. Или это две серии одного и того же сна, что в принципе невозможно. Не знаю, почему. Невозможно, и все тут.

Долго ждать не пришлось.

Дверь открылась, и в опочивальню вошел высокий мужчина в темном.

— Всем довольна? — с порога обратился ко мне, даже не поздоровавшись.

— Здравствуйте. Что все это значит? — решила тоже не пускаться в залукоморские церемонии.

— Что не так? — поднял он бровь. Холодно так спросил, отчего я поежилась. Не понимаю, отчего, но было неуютно, некомфортно. Что-то внутри подсказывало — «Молчи. Соглашайся со всем. Тяни время…»

Но одно дело — слушать внутренний голос, и совсем другое — слушаться его. Поэтому в следующий миг я решила перейти в наступление.

— Кто вы? И кто, тролль подери, я? Что это за место? Почему никто не отвечает на мои вопросы?

— Кто ты? — мужчина нехорошо усмехнулся, — Ты — моя собственность. Вещь. Игрушка. И останешься таковой, пока я не наиграюсь. А мне быстро, очень быстро надоедают хрупкие, смертные куклы.

В следующий миг стальная рука схватила меня за горло и потянула вверх, как будто хотела приподнять над полом. Я стояла на носочках, беспомощно пытаясь оторвать железные пальцы от моей шеи и хрипела.

Однако в следующий миг мужчина передумал. Он отпустил меня и я слабо опустилась на стул. Довольно усмехнулся, одними губами, глаза при этом источали лед, и взял меня за подбородок, потянув на себя.

— Пожалуй, отвечу на твои вопросы. Меня можешь звать Змеем, а как звать тебя — я пока не придумал. Достаточно и того, что ты до сих пор жива, и будешь жива пока, чтобы разделить со мной мой триумф. У тебя совершенно особенный, сладкий, тягучий, пьянящий страх. Я давно такого не пробовал.

И Чернобог отвратительно улыбнулся.

И в следующий миг я вспомнила все.