СЕННААР. Книга.1 Иосиф

(О чём это я? Что за янтарь с пивным привкусом? Я пишу отнюдь не рекламный проспект литовского пива с янтарным цветом, я работаю над, над?… романом. Однако подспудная логика мышления подсказывает, что ступаю верной дорогой, поскольку любимая бабушка Бронислава Казимировна, в девичестве Симонович, а может и Симоновичюс, родилась средь песчаных дюн Балтийского побережья, а её папаша держал в Вильно пивной ресторанчик. Если бы он имел такое заведение в Мюнхене, я, возможно, не осмелился взяться за перо. Впрочем, пути Господни неисповедимы. Продолжим.)

…подававшегося в пивной пана Казимира, что на окраине Вильно…

(Тут требуется небольшой экскурс в историю литовской земли, пересказанную мне бабушкой. Само собой – сплошные мифы.)

Бог, тот, который самый первый – Окопирмс, именуемый Дивеас, пребывал в нирване небытия, и Ему было хорошо, и не было никакого пространства, ни хода времени, ибо пространство и время суть бытия – эманация материи из идеи, которые и есть Окопирмс, именуемый Дивеас. Такова, бестелесна, безвременна, безмятежна сущность Бога, да вдруг в бесконечном небытии шелохнулась беспокойная мысль! Окопирмс насторожился, Он не любил никаких мыслей и их шевелений. Однако шевеление, продолжаясь, нарастало, от чего небытие хаотично заполнялось частицами, испускающими какофонию диких звуков. Обеспокоенный Дивеас изумился возникшему хаосу, нагло заполнявшим Его прекрасное небытие. Увы, небытие, славное своей бестелесностью и безвременьем, изменилось. В бесконечности образовалось «нечто», имеющее конечные размеры, но не имеющее формы. Беспокойная мысль, зародившаяся и бьющаяся внутри этого «нечто», только усиливала хаос. Изумлённый Окопирмс вытащил неугомонную мысль из хаоса. То был Он – Перкунас. Дивеас поразился сходству облика Перкунаса с образом, который Ему представлялся в сладкой тишине небытия как Свой собственный!… Прекрасно, но не гоже Окопирмсу пребывать в образе. Дивеас решил: «Да, пусть будет второй Бог, который вовсе не второй, но имеющий образ.» И это была Великая Мысль, приведшая к мудрому решению. Окопирмс-Дивеас, оставив хаос деятельному Перкунасу, опять растворился в Своём бесконечном небытии. Грозный Перкунас полетел, пытаясь познать суть предоставленного Ему во владение хаоса. Суть хаоса составлял хаос и ничего другого. Наконец, Богу надоело летать над хаосом, Он, желая упорядочить своё хозяйство, раскрутил хаос своей дланью, покрыл землёй, придавил горами, установил небо, налил воду. И стало хорошо Перкунасу. И, усевшись на горе, Он вынул из сохранившегося под землёй хаоса своего помощника – кузнеца Телявеля и велел выковать солнце. Телявель отковал из золота жёлтое солнце, а из серебра сделал голубую луну. Искры, летящие от священного горна, укрепились на небесном своде. Так возникло бытие. И увидел Перкунас, что бытие не менее прекрасно, чем небытие, ибо оно тоже принадлежит Окопирмсу-Дивеасу-Перкунасу.