Сеньор Вольто

Люциус Шепард Сеньор Вольто

Леди и джентльмены! Сегодня вечером я прибыл в ваш красивый городок… и я делаю этот комплимент без какой-либо иронии, без малейшего намека на высмеивание, ибо ваш городок действительно красив. Гораздо красивее, чем знаете даже вы, кто здесь живете. Я прибыл сегодня вечером, чтобы дать вам встряску электрической истиной моего существования. Я верю, что среди вас есть люди с неодолимой склонностью к такой правде, чью тусклую ментальную сферу я намерен осветить так, словно она купол наполненный молниями, чтобы могли продолжиться великие традиции людей моего сорта. Я знаю, знаю! Вы, несомненно, говорите: «Этот дурак, должно быть, считает нас наивными. Каждый карнавал, что путешествует по широким просторам Гондураса везет с собой человека, который называет себя Сеньором Вольто. Человека, который привязывает на грудь автомобильный аккумулятор и выводит на ладони клеммы, чтобы вызывать шок у всех, кто схватится за него. Ни один их них не предлагает просвещения, только шансы измерить сопротивляемость к боли.» Но я не из этих сеньоров, мои друзья. Я тот самый единственный Сеньор Вольто, и чтобы доказать это, прежде чем я обеспечу вам возможность проверить самих себя, я расскажу свою историю

Мое имя Аурелио Уклес и я родился в Трухильо на северном побережье. Когда мне было двадцать два, мой отец умер и оставил мне дело — отель «Кристофор Колумб», сине-зеленый прямоугольник из бетона, занимавший лучший кусок пляжа, с бассейном и баром с панелями красного дерева, выходящий прямо на открытую площадку. В Трухильо прибывает немногого туристов, их отпугивает высокий уровень насилия, преступности и наркоторговли в регионе, однако я ухитрился успешно управлять отелем в течении следующих двенадцати лет. Большая часть моей клиентуры составляли люди власти, да охранники, что работали в государственной тюрьме, расположенной в центре города, сооружении, скрытом за высокой желтой стеной. Они пользовались отелем, как местом, куда могут приводить своих женщин, и через некоторое время они прониклись ко мне доверием и позволили участвовать в распространении кокаина, что они крали у арестованных наркопосланцев, и отмывать деньги, получаемые в ответ. Я никогда не был их другом, всего лишь полезным помощником. На самом-то деле, я их боялся. Они носили пистолеты и электродубинки для скота и презрительно угрожали мне. И хотя я благоденствовал, хотя моя жена Марта принесла мне двух здоровых сыновей, я страстно жаждал уважения, как от тюремных охранников, так и от простых людей города, многие из которых отвергали меня из-за моей преступной деятельности. Этот недостаток уважения, как мне кажется, не давал мне удовлетворенности жизнью, однако с тех пор я пришел к выводу, что моя неудовлетворенность была не столько внешней, сколько присущей мне внутренне. Я рос несчастным ребенком и вырос в несчастного взрослого. Никакая обычная синекура, какой бы почетной и доходной она ни была, не могла унять моих внутренних демонов. Возможно я ждал какого-то божьего суда, чтобы завершить свою жизнь. Мы стремимся спрятать такие желания от самих себя, переодеть их в более здравые одежды, сознавая, что мы никогда не будем способны удовлетворить стандартам, на которые стремимся равняться.