Сеньорита

Денис послушно взглянул. Так, какие-то графья, какие-то суаре (это что за зверь?). А в самом низу небольшая заметка. Заголовок: «Красные бегут!» Да с восклицательным знаком! И что написано?

«Как сообщает наш корреспондент из Испании, один из красных авиаторов, сын полковника от кавалерии Игоря Викторовича Вершинина, Денис Игоревич, служивший в Красной Армии, совершил на своем самолете посадку в восточной части Испании и заявил, что больше не хочет быть подданным Совдепии, а переходит на сторону франкистских войск. Сейчас он отдыхает в одном из поместий соотечественников, любезно предоставивших ему приют. Но как только здоровье позволит, подаст прошение о предоставлении ему испанского гражданства и будет воевать против своих бывших “товарищей" за установление порядка в этой благословенной стране».

Несколько секунд Денис сидел, словно оглоушенный чем-то тяжелым. В голове стоял бессмысленный шум. До сознания никак не могло дойти то, что он только что прочел.

Потом поднял взгляд на Ольгу.

— Что это значит? Откуда эта брехня?

Та сокрушенно пожала плечами.

— Единственный, кто кроме меня и папеньки знал о тебе — Юрий Владимирович.

— Какой еще Юрий Владимирович?! — взревел Денис.

— Я же говорила — тот доктор, что тебя осматривал.

— И где эта сука сейчас?

Пилот достал пистолет и лихорадочно проверял его. Выщелкнул обойму, осмотрел патроны.

— Машина у тебя на ходу?

— На ходу. Что ты собираешься делать?

Денис злобно усмехнулся.

— Поеду к этому доктору и пристрелю как собаку!

— Но может, это не он написал?

Денис оскалился.

— Ты сама только что сказала, что кроме вас троих обо мне никто не знал. Ни ты, ни твой отец такой пасквиль написать не могли! Ведь верно?

Девушка, глядя на него испуганными глазами, кивнула.

— Тогда остается только этот костоправ!

Ольга задумалась.

— Ты представляешь, какой переполох поднимется? Известный доктор, уважаемый человек убит у себя дома! Тут все власти, что называется, на уши встанут…

— Уважаемый? — Денис снова оскалился. — Будет ему уважение! Принеси какую-нибудь одежду. Не в халате же мне ехать!

Ольга молча скрылась за зеркалом. Вернулась она скоро. И не одна. Вместе с ней пришел сам граф. Раньше он никогда не появлялся в этом тайном закутке.

Александр Петрович был не на шутку взволнован.

— Молодой человек! Я понимаю, что вы до глубины души возмущены этой заметкой! Но кто же знал, что Юрий Владимирович окажется столь непорядочным человеком?

— Непорядочным? Да он просто скотина! — Денис кипел от бешенства. — Меня, комсомольца, красного летчика — так оклеветать!

— Ну, предположим, доля правды в этой заметке есть.

Он двумя пальцами отвел в сторону ствол ТТ и только тут Денис понял, что пистолет направлен графу прямо в живот.

— Какая, к черту, доля правды? Вы что, с ума сошли?

— Прежде всего успокойтесь, — сказал Рязанцев мягко. — И давайте подумаем вместе.

— О чем тут думать? — опять едва не взорвался Денис. — Какая правда? Вы что, верите этой писанине?

Он потряс газеткой перед носом графа, но тот даже не отодвинулся.

— Вот послушайте, — мягким тоном начал он. — Да, вы разбились именно на восточном побережье страны. Это раз. Да, мы дали вам приют и прятали от фалангистов. Это два. По всей видимости, вы действительно являетесь сыном царского полковника и только благодаря неизвестным нам добрым людям в этом, как его, сиротском приюте…

— У нас это называют детским домом, — хмуро поправил Денис.

— Неважно, — отмахнулся граф. — Благодаря им, ваша тайна была сохранена, и вы продолжили нормальную жизнь. А представьте, что бы случилось, узнай власти о вашем происхождении?

— У нас сын за отца не ответчик… — буркнул Денис.

— Еще как ответчик! — возразил Александр Петрович. — Вы думаете, что если мы живем вдали от родной земли, то совсем уже не представляем, что там происходит? Ошибаетесь! Ни в какое летное училище вы бы точно не попали. И уж тем более, никто бы и не подумал послать вас в Испанию! Максимум, на что вы могли бы рассчитывать — это должность дворника или лесоруба в тайге.

— У нас любая работа почетна! — вновь буркнул Денис.

— Но неба в таком случае вы не видели бы как собственных ушей!

Похоже было, что граф начинает горячиться.

— Итак, это — тоже частица правды, — загнул Рязанцев третий палец.

— А все остальное? Вся эта брехня насчет моего дезертирства? — не сдавался Денис.