Сенсации. Антисенсации. Суперсенсации

И население, похоже, склонно было поверить им. Это немудрено — информация о состоянии здоровья высшего руководства у нас настолько редкое и из ряда вон выходящее явление, что любые сведения принимались за чистую монету. За рубежом научились распознавать дипломатические увертки, у нас — нет. Народ верил своим вождям. Во всяком случае, это относилось ко многим слоям населения, проживавшего в глубинке. Там не имели ни малейшего представления о том, что последний премьер и первый, и последний, вице-президент СССР питали слабость к тому, о чем в истории болезни пишут в разделе «вредные привычки».

Такие «привычки» имели многие советские государственные деятели. Предрасположенными к чрезмерному употреблению алкоголя были Молотов, Куйбышев, Жданов, Щербаков, в недавние времена — Брежнев, Щелоков. А скольких мы еще не знаем. В этот перечень можно с полным основанием внести Рыкова, Калинина, Ворошилова, Хрущева, Маленкова, Булганина, Подгорного. Это если считать крупняк — глав правительства, членов Политбюро. А сколько алкоголиков, лиц с ярко выраженным похмельным синдромом было среди деятелей калибром помельче — министров, начальников главков, военных деятелей. Это в Москве. А на местах — в республиках, краях, областях? Такое возможно было только в нашей стране. Объективной информации о здоровье лидеров как не было, так и нет. Ею обладает узкий круг лиц — лечащие врачи.

Горбачев тоже не сделал выводов из форосского урока. Логика действий президента, вырвавшегося из крымского заточения, вроде бы понятна и обоснованна. Что сделал Горбачев? Первым делом разукрупнил КГБ — вывел из подчинения комитета бывшую «девятку», занимавшуюся охраной руководителей государства, переподчинил ее лично себе. Выделил в самостоятельную структуру службу правительственной связи, которая тоже вошла в непосредственное подчинение президенту. Горбачев замкнул на себе многие специфические организации, которые раньше входили в систему КГБ. С какой целью это сделано? Чтобы исключить возможность повторения того, что произошло с ним в Форосе. Решения правильные, они продиктованы соображениями безопасности первых лиц государства, предотвращения каких бы то ни было попыток военного переворота.

Вот только неясно, почему не были разработаны механизмы ознакомления населения с объективными данными о здоровье высших должностных лиц. Сама ситуация требовала того, чтобы было обнародовано медицинское заключение о состоянии здоровья президента. И тогда Горбачев первым среди советских лидеров заложил бы цивилизованную, принятую в большинстве демократических стран традицию.

Речь идет не о том, чтобы предавать огласке конкретные диагнозы, — действительно, это можно расценить как вмешательство в личную жизнь, как нарушение врачебной тайны. Речь идет о документе, в котором комиссия независимых специалистов констатировала бы свое мнение о способности претендента занимать высокий пост. Мысль разумная, особенно если учесть, сколько людей, ущербных физически, психически и нравственно, безудержно рвется к власти.

Самое страшное то, что многие действительно оказываются на самой вершине этой власти. Последствия их деятельности налицо. Медицинское обследование с оценкой соответствия высоким требованиям и последующей публикацией в печати заключения комиссии было бы гарантией того, что высокий государственный пост не займет очередной проходимец, «болеющий теми болезнями, которыми болеют настоящие мужчины».

Состояние здоровья крупных государственных деятелей — несомненно, важнейший фактор, который оказывает воздействие на политическую жизнь страны. Достаточно вспомнить две нашумевшие болезни 1991 года: американского президента Дж. Буша и советского Михаила Горбачева. И если в США болезнь президента стала темой номер один всех средств массовой информации, если ведущие американские кардиологи в прямом эфире вели рассказ о причинах возникновения, особенностях болезни и способах лечения своего лидера, то о болезни советского президента люди ничего толком не знали. Кроме того, что эти слухи — наглая ложь и что он в состоянии исполнять свои обязанности. Притом такие заявления делали люди, которые разговаривали с Горбачевым в те дни по телефону. Конечно же они не были специалистами в медицине.

Итак, Горбачевым были предприняты все меры, исключавшие возможность повторения Фороса, кроме медицинской. Почему? На это обстоятельство многие обратили внимание. В девяносто первом году об этом говорили и писали открыто.

Может, и мы когда-нибудь узнаем правду. Или наши потомки. Через несколько поколений, как пообещал в октябре 1991 года А. Оболенский, председатель парламентской комиссии по расследованию причин и обстоятельств государственного переворота в СССР.

Выдающийся стенограф

«Это правительство должно уйти в отставку в полном составе!» — решительно заявил Горбачев на встрече с народными депутатами РСФСР 23 августа 1991 года.