Сенсация по заказу

— Что ж ты, дурак, за мной поперся?! — ругался Турецкий. — Вот дурак-то?! Ну ду-дурак же… — Других слов в голову почему-то не приходило.

— А я… такси… и следом… сразу все понял… — Кровь пузырилась у Смагина на улыбающихся губах. — Красная, — сказал он. — Страшно… Умираю, да?

— Не говори ерунды.

— Я это чувствую.

— Ты уже умирал?! Смагин застонал. Турецкий закричал на него:

— Я спрашиваю, ты уже умирал? Твою мать! Дурак несчастный! Ну зачем?! Умирал?! Говори!!!

— Нет еще… ни разу… Только больно очень… Турецкий сказал поспокойней:

— Раны в колено или в живот — это самые болезненные раны, понял? Но никто еще от них сразу не окочурился. Ты будешь жить. Понял? Ты же бегун, черт побери, ты должен продержаться!

— Продержаться…

— Правильно, цепляйся за все подряд, цепляйся за мои слова, парень, только не отключайся. Ты же стайер, ты не врач, правильно?!

— Стайер…

— Так, значит, ты признаешь, что ни хрена в этом не понимаешь! Тогда, если ты закончил высказывать свою точку зрения, лежи спокойно и слушай новости. Я привезу тебя на место, найдем врача, врач тебя заштопает, и все будет в порядке. Теперь говори: все будет в порядке. Говори, Олежка, все будет в порядке! — Турецкий в отчаянии ударил по рулю. — Говори же: все будет в порядке!

— … В по…рядке…

— Молодец, — сказал Турецкий. — Ты молодец. Просто молодчага.

— В сборную не попал, — прошептал Смагин. И перестал дышать.

Турецкий посмотрел на него, вытер рукой лоб, оставляя на нем длинный кровавый след, и остановил машину. Почти сразу же подъехала «скорая».

— Где он?! — закричал не то врач, не то санитар.

Турецкий вышел из машины и молча побрел. В центре города при ярком свете уличного освещения казалось, что уже наступила глубокая ночь. Турецкий увидел темно-синее, но еще беззвездное небо.

Глава семнадцатая

Было воскресенье. Турецкий торчал на кухне. Занимался самообразованием.

Из комнаты раздался голос Ирины:

— Саш, посмотри-ка…

— Я работаю, — отозвался Турецкий, срезая мякоть с куриных окорочков и нарезая их кусочками три на четыре. Турецкий планировал кабуки (мариновать один час, жарить во фритюре до золотистого цвета).

Жена прошла на кухню, молча взяла его за руку и отвела в комнату.

— Ну что такое? — ворчал Александр Борисович. — Не может подождать?

— Не может! Посмотри в окно.

Турецкий посмотрел. Машинально поискал полотенце, вспомнил, что оно в гостиной, и вытер руки об и так уже грязные джинсы.

— Давно?

— Не знаю. Я только сейчас увидела. Выглянула случайно и…

Возле машины Турецкого терлись два каких-то подозрительных типа. Собственно, подозрительными их можно было назвать только исходя из того, что они делали. Двое мужчин, один лет тридцати, в бейсболке и дымчатых очках, другой постарше, ничем не примечательной наружности. Тот, что моложе, заглядывал в салон. Второй курил рядом, делал вид, что он тут ни при чем, но то, что мужики были вместе, у Турецкого сомнений не вызывало. Они и ушли вместе.

— Он еще под днище заглядывал и капот рукой задел…

— Задел или пытался открыть? — уточнил Турецкий.

— Я… не знаю, — растерянно сказала жена. Турецкий потянулся за сигаретой, хотя в квартире

обычно не курил. Ирина ничего на это не сказала, смотрела на мужа и не замечала, что он курит.

— Саш, что это, а? — спросила она с надеждой, что, может быть, он сейчас объяснит, что это какието его знакомые, что это шутка, и все само собой устаканится, и вернется беспечное воскресное настроение…

— Не знаю, — сказал Турецкий, почти сразу потушив сигарету. — Но узнаю. Может, просто угонщики примериваются.

Муж с женой еще раз посмотрели друг на друга и подумали об одном и том же. Турецкий сказал: «Может, просто угонщики примериваются». Просто угонщики. Потенциальные угонщики уже воспринимаются как благо небесное. Дожили…

Турецкий вспомнил, как Меркулов после отъезда из Генпрокуратуры Шляпникова задавал вопрос: не случалось ли с Турецким за последнее время чего-либо странного?… Еще вспомнил Грязнова-старшего с его предложением организовать охрану…

На парня, напавшего на него в подъезде, ни один из этих двух похож не был и быть не мог, потому что тот сидит в Матросской Тишине… Ну и что с того? Черт его знает, в самом деле. Может быть, жене и дочери охрана действительно не повредит? Но сможет ли Славка это организовать? Нет, сперва надо разобраться с этими субчиками. У страха глаза велики. Они же могут больше и не появиться. Например, случайные гастролеры, угонщики. Скорей всего, так.

— Ириш, где Нинка?

— Гуляет с друзьями…

— Найди ее, забери, и отправляйтесь к кому-нибудь в гости. Так, чтобы можно было переночевать.

— А ты?

— А я проверю, кто это. Ириш, все будет нормально, не паникуй.

Ирина вызвонила дочь, заказала такси и ушла…

В следующий раз Турецкий увидел эту парочку сам. Собственно, он их караулил. Сидел у окна и смотрел телевизор. Какая-то крикливая передача из тех, где тинейджеров-обывателей убеждают, что они на глазах становятся музыкальными звездами. Турецкий смотрел ее без звука. На самом деле он ждал. И дождался.