Читаем Сенсационные открытия современной биомедицины полностью

Я работаю с профессором Игорем Кветным уже более 15 лет и знаю его не только как врача-профессионала в той области медицины, в которой он так успешно работает, но и как блестящего лектора, увлекательного рассказчика, обладающего разносторонними знаниями и интересами. Ученый Клоунель, как любовно называют автора его ученики, – настоящий петербургский интеллигентный человек. Профессора Кветного очень уважает и любит институтская молодежь. И он любит ее, стараясь передать молодым коллегам свои знания, опыт, и делает это не только в лекциях, но и просто постоянно делится с ними своими жизненными историями, приобретенными наблюдениями. Как говорят сами молодые врачи, именно в этих встречах и беседах с профессором рождается и крепнет их тяга к знаниям, чтению, познанию нового. Я с большим удовольствием прочел в рукописи новую книгу своего коллеги и соратника, это очень увлекательно и крайне полезно!

Эдуард Айламазян, академик РАН, заслуженный деятель науки РФ, директор НИИ акушерства и гинекологии им. Д. О. Отта

Игорь Моисеевич КВЕТНОЙ – врач, патолог, руководитель крупного отдела в старейшем медицинском научном учреждении России – всемирно известном Институте акушерства и гинекологии им. Д. О. Отта Российской академии медицинских наук, основанном в Санкт-Петербурге еще в 1797 году. И. М. Кветной – доктор медицинских наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ. Его вклад в молекулярную медицину отмечен престижными научными наградами – премией Правительства РФ, премией Ленинского комсомола, премией им. В. Х. Василенко РАМН, Пирсовской премией Королевского микроскопического общества Великобритании. Он автор и соавтор более 500 научных публикаций, в том числе – 23 монографий, 3 учебников и 4 научно-популярных книг. И. М. Кветной – лидер крупной научной школы патологов, эндокринологов, нейробиологов, под его руководством защищено 20 докторских и 35 кандидатских диссертаций.

А почему автор – клоунель? Что это за образ? Как он возник?

…Клоун, на мой взгляд, – это особое отношение к жизни, я уверен, что клоуны смеются, всегда грустя, а грустят, всегда смеясь… Однажды, в 1996 году, на прощальном банкете после закрытия международного конгресса по биомедицине в Йорке, где мне посчастливилось быть удостоенным Пирсовской премии – престижной награды Королевского микроскопического общества Великобритании, сидя с коллегами за столом, накрытом… на железнодорожном перроне в зале бывшего депо, а ныне музея королевских железных дорог, мы беседовали о разных коллизиях жизни, и я в произносимом тосте назвал себя клоуном… Все посмеялись, а мой друг и коллега профессор Рассел Рейтер из США (очень известный нейроэндокринолог) заметил: «Нет, ты не клоун, ты колонель медицинской армии по положению и заслугам», опять все посмеялись… Так и разошлись и разъехались по разным странам и по своим лабораториям. Вернувшись, я рассказал об этом своим ученикам, и они тут же из двух слов «клоун» и «колонель» придумали новое «клоунель», и в этом образе я живу уже 20 лет. Говорят, он мне подходит…

<p>Аперитив перед чтением от Ученого клоунеля</p><p>Красный светофор на Биржевом мосту</p>

Я живу в Петербурге и работаю в Институте Отта, здания которого располагаются на стрелке Васильевского острова сразу за Биржей знаменитого Ж.-Ф. Тома де Томона. Каждый день я еду на работу через Биржевой мост. И каждый день, въезжая на него, я мечтаю, чтобы на съезде с моста загорелся красный сигнал светофора.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное