Сэнсэй II. Исконный Шамбалы

− Обижаешь, − с улыбкой возразил Сэнсэй. − Это только для невнимательного человека дельфины, как новобранцы, все кажутся на одно лицо. А на самом деле, у дельфинов, почти как у людей, нет одинаковых физиономий. Каждый по своему индивидуален и отличается друг от друга по выражению мордочки, телосложению, форме спинных плавников.

− Да? − проговорил Руслан и попытался «внимательнее» рассмотреть дельфина.

В это время кто-то догадался принести мяч. Он настолько пришелся по душе игривым дельфинам, что за его обладание завязалась целая потасовка, причём с весьма комичной ситуацией. Особенно досталось Женьке. Большой дельфин ещё при первом «телепатическом изучающем осмотре» как-то невзлюбил парня. И в последующем всё время старался ему доставлять маленькие неприятности. То он словно специально умудрялся шлёпнуть перед ним хвостом, чтобы обдать его физиономию брызгами. То, когда парень подплывал близко к Сэнсэю, этот дельфин, старался «боднуть» Женьку и отпихнуть его подальше от Сэнсэя. На что парень стал возмущаться:

− Сэнсэй, чего это он ко мне так неровно дышит?

− Ну как чего? − усмехнулся плавающий рядом Николай Андреевич. − Ты же его хотел заживо похоронить, в песок закопать?

− Я?! − состроил невинное лицо Женя. − Да вы что? Я же люблю природу… − В это время дельфин выпрыгнул из воды недалеко от Женьки и с шумом плюхнулся обратно, накрыв Женьку с головой целой волной. Надо было видеть лицо парня после этого неожиданного душа. Оно выглядело так, словно Женьку оплевали с головы до ног, причём самым наглым образом. Парень в сердцах закончил свою речь, крича вслед нырнувшему дельфину: − Я ж говорю, люблю природу… − И вытерев воду с лица, добавил: − Ну почти люблю, за исключением некоторых экземпляров.

Все ребята засмеялись, а Сэнсэй с улыбкой его предупредил:

− Смотри, дельфины, как и слоны, способны долго помнить обиду.

Но когда дело дошло до мяча, который Женька, отобрав у дельфинов, решил их подразнить, большой дельфин вообще принял угрожающую позу. Он возбуждённо замотал головой из стороны в сторону и широко разинул пасть, обнажив свои конические зубки, не хуже чем у тигра. После этого последовал резкий щелчок зубами. Ничего хорошего это не предвещало. Парень тут же выпустил из рук мячик, не желая больше испытывать терпение дельфина, и быстрее погрёб к берегу. А позади него послышалась целая какофония звуков, очень похожая на Женькин ехидненький смех, который он имел неосторожность озвучить при дельфинах. Мы даже не поверили, что слышали это своими ушами, такой забавный «хохот» дельфинов. На что Сэнсэй ответил, что дельфины способны копировать разные звуки. И действительно, когда мы с ними плавали, чего мы только не услышали: от звука, похожего на скрип какой-то несмазанной калитки до звуков, похожих на человеческий смех и даже писк комара.

Изнеможенные долгим купанием, мы вылезли из воды вслед за Сэнсэем. А дельфины ещё продолжали резвиться, носясь с мячиком, и всё дальше и дальше отгоняя его в море. Мы уже махнули на это рукой, решив оставить этот наш маленький подарок им на память. Так они и уплыли с ним в открытое море.

8

Такого насыщенного непредвиденными событиями дня у нас ещё не было. После колоссальной водной физзарядки мы просто отключились, заснув глубоким сном. И проснулись лишь под вечер, когда солнце садилось за горизонт. Жара, наконец-то спала. Вокруг было тихо. На море стоял штиль. Благодать, да и только.

Те, кто проснулся первыми, насобирали хвороста и дров для вечернего костра. Потом дружно приготовили ужин. И когда, расправившись со всеми своими бытовыми делами, расположились возле костра за любимое нами чаепитие, на небе уже появились первые звёздочки. Угомонившись после столь насыщенного дня, мы с удовольствием восседали в тесном дружеском кругу, предвкушая как всегда, столь интересную и столь полезную для души беседу с Сэнсэем. Поговорив вначале о бытовых темах, Володя первым перевёл наш разговор в русло «вечных тем».

− Сэнсэй, ты обещал рассказать за русского бодхи, − напомнил он.

− Ну раз обещал, − проговорил Сэнсэй и немного помолчав, произнёс: − Слышали, про такого святого по имени Агапит.

Некоторые из нас отрицательно покачали головой.

− Нет, − ответил за всех Виктор.

Мне же имя Агапит почему-то показалось знакомым. И я стала напрягать мысли, где же могла его слышать, причём не так уж давно.

− Агапит, Агапит, − задумчиво проговорил Николай Андреевич, видимо, тоже что-то припоминая. − Минуточку… А это случайно как-то не связано с древней медициной.

− С древнерусской медициной, − уточнил Сэнсэй. − Это был выдающийся монах Киево-Печерского монастыря, врачевавший в XI веке. Слава о его даре исцеления от тяжких заболеваний разошлась далеко за пределы Киева. Но это не самое главное в его биографии.

Сэнсэй замолчал, прикуривая сигарету. И тут меня, как говорится, осенило, где я могла слышать это имя. Про Агапита рассказывал знакомый моего дяди. В это время мы с мамой как раз гостили у дяди Вити в Москве, когда я проходила обследование в Московской клинике.