Сэнсэй II. Исконный Шамбалы

Огласив молитву, старец велел идти ему в Царьград…

− Царьград? − робко переспросил Славик, видимо, с одной стороны не желая прерывать Сэнсэя, и в то же время терзаемый любопытством. − А где такой?

− Ну, это нынешний Стамбул в Турции, расположенный на обоих берегах пролива Босфора между Европой и Азией, соединяющего Чёрное и Мраморное море, − дал полный ответ Сэнсэй, наверное, чтобы больше не возникало вопросов по географии.

− Да, далеко он его послал, − вставил Костик. − А зачем ему турки?

− Сам ты турок, − шикнул на него Андрей, недовольный что ещё и Костик влез со своими вопросами, нарушив ход столь захватившего его рассказа. − Тебе же говорят, это был тогда Царьград.

− А-а-а, значит, там русские были? − не унимался тот, пытаясь докопаться до сути.

− Нет. Просто в те времена так русские называли Константинополь − столицу тогдашней Византийской империи, − терпеливо пояснил Сэнсэй.

− Константинополь? − обрадовано произнёс Костик и, видимо, решивший реабилитироваться, быстро протараторил: − А это случайно не в честь того императора Константина, который создал религию христианства?

− Именно. В честь римского императора Константина. − Но только Костик раскрыл было рот в следующем вопросе, Сэнсэй опередил его. − В честь римского императора, потому что этот город до 395 года нашей эры был столицей Римской империи. А вообще он был основан в 659 году до нашей эры и назывался Византий.

Получив столь исчерпывающий ответ Костик сразу притих, тем более, что Андрей слегка толкнул его в бок, дав понять, чтобы тот помолчал. Сэнсэй же продолжил рассказ дальше.

− Так вот, старец велел идти в Царьград, а оттуда на Святую Гору, где Бог сподобит ему встречу с Тем, в Ком истинно пребывает сам Дух Святой и Тот будет ему аки Светоч на пути к Богу. Сказав это, старец исчез. Вновь поднялся ветер. Небо заволокло тучами, и снова пошёл сильный снегопад. Но Антипий уже не обращал внимания на разбушевавшуюся стихию. Он был счастлив и полон решимости исполнить веление старца, добродушный лик которого запечатлелся в его памяти на всю жизнь. Это видение стало ключом ко всей его дальнейшей судьбе. Можно сказать, что с этого момента, момента его личного выбора, жизнь Антипия круто изменилась.

Целую неделю Антипий пребывал в необычном состоянии душевного подъёма, непрестанно повторяя молитву, данную ему старцем. Будто бы сам Бог находился рядом с ним и несказанно радовал душу своим присутствием. Именно в эти дни у Антипия появилось новое, ни с чем несравнимое чувство к Богу. И он впервые понял, что такое настоящая любовь божья. Это чувство не шло ни в какое сравнение с его предыдущими размышлениями о Боге, наивным сопоставлением с обычными человеческими эмоциями, бытующими среди людей. Это было нечто высшее, что не поддаётся описанию человеческим языком. Это было именно То, от чего душа радостно трепетала, пребывая в неземном восторге.

Но ровно через семь дней от памятного видения это необычайное ощущение Присутствия исчезло, оставив в памяти лишь приятные воспоминания поистине божественного чувства ликования души. Антипий, не раздумывая, снарядился и отправился в дальнюю дорогу, толком не ведая, в какую сторону идти. Но, как говорится, язык до Киева доведёт. Антипия он довёл до Царьграда. Путь был не лёгким. Но, непрестанно повторяя про себя услышанную от старца душеспасительную молитву, Антипий чувствовал, что сам Бог ему помогал. Чудом спасаясь от опасностей своего путешествия, Антипию в то же время несказанно везло как на хороших попутчиков, так и на добрых людей, указывающих нужную дорогу, дающих подаяние и временный ночлег-приют.

Добравшись, наконец, до Царьграда, то есть Константинополя, Антипий долго бродил по столице. Хоть и был красив город, но всё было в нём чужое: чужой язык, чужие люди, чужие нравы. Не один день он пробыл там, прежде чем встретил попутчика на Афон.

Тут Володя, вежливо кашлянув в кулак, проговорил:

− За Афон слышал. Но, честно говоря, даже не знаю, где он расположен. − И растянув губы в неловкую улыбку, добавил: − Явно не «горячая точка» планеты.

− Это точно, − улыбнувшись, согласился Сэнсэй и стал пояснять. − Если глянуть на современную карту, то Афон находится в нынешней Греции. Это такой узкий гористый полуостров, точнее сказать восточное ответвление полуострова Халкидики в Эгейском море. Он заканчивается горой Афон, высотой чуть больше двух километров. Она то и дала название полуострову.

− Да, с географией у нас у всех явно белые пробелы, − усмехнулся Виктор.

− Ничего страшного, восстановим, коль они белые, − добродушно произнес Сэнсэй, и стал повествовать дальше. − К тому времени, когда туда пришёл Антипий, Афон был уже признан независимым монашеским государством, формально, по административным меркам подчинявшегося византийскому императору. А фактически там была власть Прота − всеми уважаемого старца, которого избирали для руководства на год от всех тамошних монастырей. На Афоне уже стояли тогда такие монастыри как Великая Лавра, Протатон, Мони-Ивирон. Но Антипия туда сразу не приняли.