Сенсеры (СИ)

– Может, вы ошиблись, и я не сенсер? Бывают же какие-то ясновидящие, экстрасенсы… может, я тоже такая и нет у меня никаких мутаций! Тем более, ты сам говорил, что ваши видящие вызывают видения, а я – нет! – с надеждой выпалила Элен.

– Элита бы не искала тебя. Им не нужны какие-то экстрасенсы. – Дима скрестил руки и вздохнул.

– Прости, конечно, что говорю, но либо от тебя нарочно все скрывалось, либо они не настоящие родители… ну, или один из них.

– Нет! – Элен завертела головой. – Наверное, просто не говорили. Только почему?

Она лучше поверит в сокрытие правды, чем в то, что не родная дочь. Внешне Элен очень похожа на маму: круглолицая шатенка с карими глазами, тонкими губами и маленьким прямым носом. Даже невысокий рост и миниатюрная фигура – мамины. А вот характером она точь–в–точь папа. У них и вкусы, и привычки – все совпадало. Так что, скорее всего, родители просто молчали. Только почему? И кто из них сенсер?

– Может быть, это мама? – вслух предположила Элен. – Она всегда относилась к моему проклятью спокойно, а папа – нет. Она понимала меня, а папа боялся видений, – протараторила Элен, обнадеженная догадкой. – Может, она тоже видела сны, просто…

– Стой, подожди, – прервал Дима, – не торопись с выводами. Во-первых, одаренный родитель не обязательно должен быть видящим.

– То есть?

– Со времен первых сенсеров столько поколений прошло, сейчас почти в каждом роду намешано по несколько, а то и все способности сразу. Не всегда передается дар родителя. Может проснуться любой. Тут не угадаешь, только гены командуют, у кого какой проявится. Твоя мать, если это, конечно, она, могла обладать любым даром.

«Мама тоже называла видения даром», – заметила Элен.

– Ты говорил, помимо видящих и внушителей есть кто-то еще…

– Да. Слышащие и чувствующие. У первых сильно развит слух, они все всегда знают, засранцы. – Дмитрий улыбнулся. – Вторые управляют чувствами и эмоциями. Они считаются самыми опасными врагами и самыми хорошими друзьями. Им раз плюнуть определить настроение или, наоборот, создать. Они - обманщики разума. Наш дом давно бы взлетел на воздух, если бы чувствующие вовремя не усмиряли бушующие эмоции.

– Это точно мама, – тяжело вздохнула Элен. – Я всегда поражалась, как она быстро влияла на папу, как легко становилось мне рядом с ней. Это она. – Элен прикусила губу, почувствовав, как ком подступает к горлу, а на глаза наворачиваются слезы.

«Ну почему она мне не сказала?! Может быть, тогда было легче смириться… А папа? Знал ли он?» Элен опустила голову и украдкой смахнула слезы. Не хотелось плакать при Диме, да и себе она обещала не реветь.

- Неужели ничего нельзя сделать? – тихо спросила она. – Если с папой что-то случится… - Элен не смогла договорить и прижала ладонь к дрожащим губам.

– Поверь, лучшее, что ты можешь сделать, - исчезнуть из его жизни на два года. Притихнешь, и они будут наблюдать за ним, прослушивать телефоны и ждать, когда ты проколешься. Вернешься, тебя заберут, а его, возможно, убьют. Подожди, и через пару лет вы сможете куда-нибудь уехать и начать жить заново.

– Почему два? Откуда такая точная цифра? – недоумевала Элен.

– Ну, она не совсем точная. У кого-то больше, у кого-то меньше. Это из-за сенсерной энергии.

Элен и не думала, что энергия столь важная составляющая в жизни сенсеров. Как выразился Дима: она - второе сердце. Если исчерпать до последней капли, то смерть не минуема. Все одаренные дети рождаются с небольшим запасом энергии. Она растет вместе с ними и, к шестнадцати годам, когда организм уже окончательно сформировался, достигает своего пика. Наступает энергетическая фаза, которая длится около двух лет. В этот период в организме подростков в десятки раз больше энергии, она так и бьет ключом. Контролировать и совладать с этим потоком невероятно сложно, он требует выхода, а единственный способ избавиться – выплеснуть, используя дар.

Казалось бы, в этом нет ничего плохого. Так и было, пока не появилась Элита. Именно в фазовый период элитовцы находят молодых сенсеров. Специальное оборудование улавливает их энергетические выбросы. К тому же взрослые сенсеры могут чувствовать фазовых подростков на близком расстоянии. Скрыться от вездесущей Элиты трудно.

– Как все сложно, – сказала Элен. – Так я в фазе? Поэтому нам нужно было где-то спрятаться?

– Да, чтобы тебя не почувствовали. Мне девятнадцать, я из нее давно вышел, а ты, судя по всему, только-только вступила. Хм. Тебе ведь шестнадцать?

– Да. А что за «хм»? – она передразнила его, обиженная непонятной насмешкой.

– Ну-у-у, – протянул Дима и улыбнулся шире, – все эти твои истерики, взгляды, убивающие наповал, и кулачки, готовые расквасить нос… Думаю, это не ты, а энергия.

– Что? – удивилась Элен, но в глубине души была рада услышанному. Это многое объясняло. Особенно то, как спокойная и добрая девочка за последние недели превратилась в бешеную истеричку, готовую рвать всех обидчиков в клочья, включая родного отца.