Сенсеры

– Да! – ответила Эллен, смело взглянув в озорные синие глаза.

Дима расхохотался.

– Хочешь знать, чего я хочу?

– Да, – уже не с такой яростью сказала Эллен, не понимая причин его веселого настроения. Ей совсем не до смеха!

– Ну ладно… – загадочно произнес Дима и без особых усилий закинул Эллен на плечо.

– Отпусти! Что ты делаешь?!

Она колотила его по спине, но он шагал по аллее как ни в чем не бывало. Мысль, что сенсеры в охране не выпустят их за пределы видимости, обнадеживала, пока Дима не приблизился к ним.

– Дамы, – слащаво произнес он, и Эллен представила его очаровательную улыбку, – откроете свои чудные ротики – и не сомневайтесь: я придумаю вам какое-нибудь наказание. Мы на полчаса, может, на час.

Когда Дима прошел дальше, Эллен взглянула на предательниц.

– Маша! Алиса!

– Прости, Эллен, мне нужно как-то искупить вину. Думаю, это то, что тебе нужно. Наслаждайся, – еле сдерживая смех, ответила Алиса.

– Да-да, приятно побеседовать, – пропела Маша.

Они громко захохотали, еще больше разозлив Эллен. Она ущипнула Диму за бок. Он ойкнул, но хватку не ослабил.

– Не дергайся, а то вместе свалимся. Ты же сама хотела знать, чего я хочу.

Дима перехватил ее поудобнее, нагло взявшись за мягкое место.

– Эй, не лапай! – завопила Эллен, пытаясь смахнуть его бессовестную руку.

– Не могу. Этого я тоже хочу!

Хорошо, что она была в брюках, а то, глядишь, он бы и под платье залез!

Дима все же убрал руку. Дергаться было бесполезно, поэтому Эллен сдалась.

– Куда ты меня тащишь? – спросила она, стараясь вложить в вопрос как можно больше равнодушия. Получилось неважно.

– Изнасилую, убью, закопаю, – задорно ответил Дима.

– М-м-м, прости, но это не входило в мои планы, – съязвила Эллен.

– А что входило? Спрятаться и пореветь? Пожалеть себя и позлиться на весь мир? Твои слезы ничего не изменят. Вас не отпустят. Наберись терпения. Через пару недель Георгий Маркович сам постарается что-то придумать. Родителям Антона записку передал отец Маши в торговом центре, маме Лоры подкинула Рита в парикмахерской, где та работает. И твоему отцу найдут как сообщить, что ты в порядке. Просто подожди.

Эллен слышала нечто большее, чем просто слова: отчаяние и сожаление. Дима, наверное, тысячи раз жалел, что не выждал время, а поддался эмоциям. Поэтому так яростно не хочет, чтобы она куда-то ехала. Хочет защитить Эллен от чувства, с которым почти четыре года живет сам, – чувства вины.

– Пришли, пушинка.

Дима осторожно поставил Эллен на ноги, но руки с талии не убрал. Сзади шумела речка, со всех сторон пели птицы. Эллен смотрела в синие глаза и не могла оторваться.

– Знаешь, чего я еще хочу? – прошептал Дима.

Кожа под его руками вспыхнула. Эллен задрожала, поняв, что из этой ловушки не выбраться. Да и хочет ли она?

Дима мягко оттолкнул ее назад. Повинуясь ему, Эллен прислонилась к дереву. Ей показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Она ухватилась за шершавый ствол, чтобы не упасть.

Дима поднял руку и нежно провел кончиками пальцев по ее щеке, скользнул вниз по шее и спустил плечико шифоновой блузки. Склонился, легко коснулся губами обнаженной кожи. Эллен еще крепче вцепилась в дерево. Она перестала дышать, ожидая повторного прикосновения, но Дима отстранился и взглянул ей в глаза. Эллен тихо выдохнула. Захотелось ощутить мягкость его кожи, убрать длинную челку со лба, но руки будто прилипли к коре. Ладони начали пылать, предвещая приход внутренней силы, но сейчас Эллен не хотела чувствовать себя сильной. Хотела быть слабой, беззащитной и покорной.

Дима наклонился к ее лицу, но оставил скромный поцелуй на щеке. «Он издевается?!» – вспыхнула Эллен. Она ждала возвращения требовательного и бессовестного Димы, который берет не спрашивая. Сейчас же он безжалостно дразнил ее. Коснулся щеки, ласково поцеловал в шею, отчего по телу Эллен побежали миллионы мурашек. Дима придвинулся ближе. Его волосы щекотали ее лицо. Эллен вдыхала морской аромат, и желание коснуться становилось невыносимым.

«Какого черта, Эллен?! Отпусти это проклятое дерево!» – закричал внутренний голос, и она послушалась. Медленно подняв руки, Эллен прикоснулась к Диме. Он вздрогнул, но не перестал дразниться поцелуями. Эллен хотела большего – чувствовать. Руки сами скользнули под майку, пальцы впились в тело, и тогда Дима будто пришел в себя и прижал Эллен к дереву. Поцелуи стали настойчивее, но он так и не прикоснулся к ее губам, будто проверял на стойкость и терпение.

Плечи горели. Эллен не понимала, то ли от поцелуев Димы, то ли от ее собственного огня. Тело наполнилось новыми ощущениями. Эллен вытащила одну руку из-под майки и запустила Диме в волосы. Она больше не могла ждать, поэтому сама поймала желанные губы. Проиграла. Не прошла тест на выдержку. Ну и черт с ним!