Сенсор

«Товар не мой.
Клетка точно», –
сказал заметно распсиховавшийся
хозяин «ЗООточки».
Мой уверенный кивок сбил его с толку.
Конечно, он ждал, что я заору:
«Верните деньги!» –
а я, откинув с раненого лба чёлку,
протянул ему
карточки с именами белок,
рекомендации по кормлению и уходу,
рекламу аквапарка –
короче, всё барахло
из ТОЙ САМОЙ КОРОБКИ МАРКА.
«Клетка, верно, не ваша», –
согласился я.
И, бросив взгляд на бейджик, добавил:
«Моего папу тоже зовут Саша».
Александра Второго

это не растрогало:«И что теперь?
Я тут при чём?
Буквы понимаешь?
Или вместе прочтём?»
Не дожидаясь ответа,
меня взяли за локоть и подвели к объявлению:
«Большое спасибо за покупку!
К сожалению, согласно Конвенции и Кодексу,
ВОЗВРАТ ПИТОМЦЕВ
ЗАПРЕЩЁН».
Убедившись, что я прочитал последнее слово,
хозяин развёл руками:
«Как видишь, всё по закону.
Мы тут ни при чём».
Люся и Руся в этот момент возмущённо зашумели,
наверное, к родне возвращаться не хотели,
а я, ещё раз пробежав глазами по объявлению,
заметил гиперважное добавление:
«В принципе, можно, но штраф в двойном размере!»
Оно было написано от руки, очень мелко.
В воздухе запахло не только рыбьим кормом,
но и выгодной сделкой.
Я огляделся.
Нужный вольер был обклеен тремя листами.
Первый: ЧИЛИЙСКАЯ БЕЛКА
Второй: 1 ШТ. 500 РУБ.
Третий: ЧИЛЬСЯ ВМЕСТЕ С НАМИ
«То есть компромисс возможен?» –
спросил я, ткнув в рукописную строку,
    с горечью понимая,
        что ни выкуп,
            ни дань заплатить не смогу.
Хозяин буркнул: «Да, две тыщи, и расходимся.
Давай быстрей. Полчаса как хороводимся».
В данной ситуации
правильно было бы отправить расчёт Марку,
но я (сам себе удивляясь)
решил ДЕРЖАТЬ МАРКУ.
Оттянув воротник свитера, заявил отважно:
«На мой взгляд, нарушены условия продажи.
Сумму штрафа – несомненно незаконного –
я бы пересчитал».
Не отвлекаясь на поднимающиеся брови Александра,
я продолжал:
«Дело в том, что, во-первых,
вы не проинформировали о необходимости купания
в вулканической пы́ли…»
Хозяин нахмурился:
«Это где тебе так мозги промыли?»
Вопрос был риторическим, поэтому остался без ответа.
«Возмутительно,
что клиенту не было дано ни одного дельного совета
относительно…
(Тут немного сбился, но быстро собрался.)
Во-вторых,
вы использовали недобросовестный приём…»
Здесь меня опять перебили:
«Слушай, может, попугая тебе подберём?
Языком, смотрю, треплешь как помелом».
«Простите, я не закончил.
Итак, ради извлечения прибыли
вы воздействовали на неокрепшие подростковые умы ярким словечком…»
Хозяин «ЗООточки» насторожился –
явно задумался, где допустил осечку.
«Вы вообще в курсе, что чилиться –
это жаргонный англицизм?»
Интонации Нины Андреевны напугали больше всяких инспекций и экспертиз.
Перепрыгнув клетку, как легкоатлетический барьер,
хозяин сорвал листок номер три
(ЧИЛЬСЯ ВМЕСТЕ С НАМИ), открыл вольер
и приказал: «Давай, пересаживай сюда!
И чтоб я тебя здесь больше не видел.
Понял? Никогда!»
Пересадка пленников прошла штатно:
    быстро, аккуратно
        и даже бесплатно.
Наступило время уходить,
победно задрав нос,
но я, как будто при всех перепутал медный
и железный купорос,
вместо радости почувствовал растерянность и стыд.
Не знаю, может, для кого-то норма
ставить кроссовок на чьё-то горло,
но мне было не по себе.
Я подошёл к Александру, он вытирал пыль с книжки «Правила звероторговли».
«Что ещё? – спросил он исподлобья. –
Чего надо? Говори скорей».
Я протянул ему двести рублей:
«Это на корм.
Руслану и Людмиле.
Ну или на цепь котам учёным.
Извините, что, не подумав, купили».
Положив деньги в чёрную кассу,
Александр прищурился:
«А ты, смотрю, тот ещё персонаж.
Оказывается, в классике разбираешься.
Даже не верится, что способен на шантаж.
Я и сам знаю,
    что реклама никуда не годится,
но я ж не виноват,
что из-за этого идиотского слова
    клиентура у белок толпится.
Отупение полное.
На уме одни компьютерные игрушки.
Дошли до того, что чуть не на лбу себе пишут:
Я НЕ ПУШКИН.
Вот что это?
    Издёвка?
        Вызов?
            Так, получается?
И самое страшное в том,
что даже не понимают,
над чем издеваются».