Сент-Экзюпери

«Современный человек по сравнению с пещерным не представляет собой биологического прогресса. Воспитание имеет приоритет над образованием. Создает человека воспитание... Имеет значение не багаж (образование), а орудие, которым его схватываешь... Что толку в политических учениях, ставящих себе целью добиться расцвета личности, коль скоро нельзя предвидеть, какой тип человека при этом возникает? Кто народится?.. В нашем обществе к обычному воспитанию прибавляется постоянное и действенное воспитание рекламой. Промышленность, основанная на прибыли, стремится — путем воспитания — создавать людей для жвачной резинки, а не жвачную резинку для людей. Так, из необходимости придать цену „автомобилю“ родился оболваненный маленький пижон 1926 года, воодушевлявшийся только в барах, сопоставляя фотографии различных кузовов машин. Так, фильм вылепил из лучшего во вселенной человеческого теста пустую и глупейшую из глупейших диву...»

Круг вопросов, которые глубоко волнуют Сент-Экзюпери, поистине трудно охватить.

Метод работы писателя зависит не столько от школы, сколько от его характера и темперамента. В противоположность многим писателям Сент-Экзюпери никогда не составлял никакого предварительного плана. Он говорил:

«Сила и жизненность произведения — причина, а не следствие его стройности».

Он сравнивал литературное произведение с симфониями и скульптурами, которые не строятся по заранее определенному плану и «тем не менее представляются в законченном виде совершенно планомерными».

Он шел еще дальше:

«Выражение: „В речи необходим порядок“ — нелепость, — говорил он. — Речь сама становится порядком, будучи произнесена. Как и великая судьба. Как дерево».

Можно соглашаться или не соглашаться с утверждениями Сент-Экзюпери, но приходится отметить: для него они были совершенно органичны. Это еще раз подтверждает: в творчестве все правила ни хороши, ни плохи — важен результат.

А результат превзошел все ожидания!

* * *

25 мая 1939 года Французская академия присудила свою «Большую премию романа» Антуану де Сент-Экзюпери за его книгу «Земля людей», вышедшую за три месяца до того, в феврале. Почетная награда снова привлекла внимание общественности к писателю-летчику, который завоевал уже ранее известность произведением, удостоенным премии «Фемина».

Однако хотя Сент-Экзюпери и не забыли с тех пор, но звезда его, одно время ярко вспыхнувшая на литературном горизонте, слегка померкла. Литературная слава требует прочной основы. Многих лауреатов премий «Гонкур» и «Фемина», не опубликовавших более ни одного значительного произведения, постигла судьба метеорита: вспышка, блестящий след-и больше ничего! Литературные работы Сент-Экзюпери — предисловие к книге Мориса Бурде «Величие и кабала авиации», репортажи из России (1935 г.), из Испании (1936 и 1937 гг.), статьи в еженедельнике «Мариан» и в газетах «Пари суар» и «Энтрансижан» — были далеко не достаточны, чтобы поддерживать и укреплять его зарождавшуюся было славу. Так, по признанию Люка Эстана — журналиста и литератора, написавшего книгу о Сент-Экзюпери, — в начале 1939 года он еще весьма мало что знал о творчестве писателя-летчика. Правда, помнилось ему, он слышал о каком-то летчике, потерпевшем аварию в Африке; помнилось, что его и его механика Прево, полумертвых от жажды и голода, нашли в Ливийской пустыне — об этом писали все газеты, — но само имя Сент-Экзюпери связывалось в его памяти с именами Мермоза и Гийоме, как имя одного из их сподвижников.

Итак, «Земле людей», произведению, казалось бы, мало чем напоминающему роман, присуждается «Большая премия романа» Французской академии. Как стало известно впоследствии, мнение одного из старейших академиков, Анри Бордо, оказалось в этом отношении решающим. Под впечатлением его выступления «бессмертные» увенчали лаврами автора только что вышедшего произведения, «дабы привлечь внимание к подлинному таланту, которого вынужденное молчание — следствие неустроенной жизни — долгие годы держало в тени».

Сент-Экзюпери познакомился с Анри Бордо во время своей поездки в Германию в марте 1939 года. Месяцем раньше вышла из печати «Земля людей». Думается, не будет преувеличением сказать, что личное обаяние автора сыграло не последнюю роль в интересе, проявленном маститым академиком к молодому собрату.

Антуана не всегда преследовали всякого рода злоключения — иногда ему улыбалось и счастье. Да и, по правде говоря, его злоключения иногда шли ему на пользу. Ведь аварии в Бурже, Сен-Рафаэле, Ливийской пустыне и Гватемале не только катастрофы, едва не стоившие ему жизни, но и та «руда», из которой выплавлены его книги. И то, что при всех злоключениях своей перегруженной опасностями жизни он уцелел, — большое счастье и для него и для нас.

Большим везением, если принять во внимание обычную для академиков приверженность к консервативной форме в вопросах языка и литературы, явилось и присуждение ему «Большой премии романа».