Сент-Экзюпери

И еще одна маленькая подробность. Она касается некоторых особых качеств Экзюпери — пилота, некоторых его слабостей. Если бы товарищей Сент-Экса спросили, хороший ли он пилот, никто не нашел бы в его мастерском и смелом полете недостатков. Обрести дружбу Гийоме или Мермоза в значительной мере означало быть равным им в ремесле. Это означало также любить свое ремесло, как они. И тут не может быть двух мнений: Экзюпери был влюблен в авиацию. Но именно из-за того, что ремесло не могло исчерпать всех интересов молодого летчика, из-за того, что долгие часы одиночества в воздухе были очень удобны для размышлений, он страдал в полете опасной рассеянностью. Он был словно ученик за партой, одновременно прилежный и далекий в мыслях от классного задания.

В воздухе мысли Антуана часто не имели ни малейшего отношения к управлению самолетом. Никто не упрекал его за это, но рассеянность Сент-Экса рождала много забавных происшествий.

Разумеется, эта особенность Сент-Экса — летчика была известна всезнающему Дидье Дора. Если бы она не компенсировалась его достоинствами, Экзюпери должен был бы оставить Линию. И все же на Линии боялись, как бы однажды Сент-Экс не вылетел из кабины в полете при случайном толчке. Такая перспектива сегодня кажется смешной. Однако в то время и на тех самолетах летчики гибли таким образом совсем не редко. И администрация, посылая Сент-Экзюпери в Кап-Джуби, может быть, тем самым уберегла летчика от преждевременной гибели.

Получив приказ, Сент-Экс собрал вещи в маленький чемоданчик и вылетел в пустыню. Он еще и не предполагал, чем станет для вето Сахара, какие прекрасные страницы родит одиночество в пустыне, как научит она его понимать беспомощность и величие человека.

* * *

Кап-Джуби служил одной из десяти промежуточных посадочных площадок между Касабланкой и Дакаром. Это была вторая площадка после Агадира, если лететь от Касабланки. После Джуби промежуточные площадки следовали в таком порядке: Вилла-Сиснерос, Порт-Этьенн, Сен-Луи-дю-Сенегаль.

На самом берегу океана стоял маленький испанский форт, защищенный от волн и от кочевников невысокой стеной. Дальше была пустыня. Крохотный барак из досок, прилепившийся к стене крепости, служил летчикам и жильем и складом.

Старый механик Тото, «сосланный» в Джуби за пьянство, показал Сент-Эксу его «кабинет» и спальню — маленькую комнату с окном, выходящим на океан.

Когда бросаешь взгляд на Кап-Джуби, этот островок жизни кажется самым унылым и безрадостным местом, какое только можно себе представить: местом ссылки, где будет трудиться только раб, потерявший надежду на освобождение.

Население форта — штрафной батальон. Растительность — ни одного деревца. Площадка, на которой расположен форт, обнесена колючей проволокой. Удаляться более чем на триста метров запрещено: может подстрелить «голубой воин». Развлечение: кости, шахматы. Для защиты от воров через дверные ручки в бараке персонала Линии пропущен ток.

Два раза в месяц пароходик с Канарских островов доставляет питьевую воду и припасы. Иногда к стенам крепости приходит из пустыни племя кочевников, и вокруг поселения европейцев вырастают шатры. Становится более шумно, только и всего. Люди, рожденные песками и живущие в песках, не нарушают их однообразия.

Но, пожалуй, самым страшным в этом далеком от цивилизации месте, как, впрочем, и в других подобных местах, было почти полное отсутствие человеческого общения. Никто не попадал в Кап-Джуби добровольно. Долг службы, наказание — только эти пути вели сюда.

И вот появился человек, наделенный огромной жизненной силой, человек, надежно защищенный от одичания тем, что его желания и его долг совпадали. И если для других обитателей форт был тюрьмой, то Экзюпери принимал свою новую жизнь как жизнь в монастыре, более приспособленную для упражнения в сосредоточенных раздумьях и в труде.