Сент-Ив

– Мои дорогие друзья… – заметил я, – вы должны позволить называть вас так человеку, у которого на протяжении многих сотен миль нет других расположенных к нему людей! Итак, друзья мои, может быть, вы найдете, что я сентиментальный фантазер, может быть, вы будете даже правы, но мне хочется прежде всего попросить вас об одном одолжении: вы видите, я заключен на вершине этой скалы, в центре вашего города; при той небольшой свободе, которою я пользуюсь, я вижу отсюда целые мириады крыш, большое пространство моря и земли, и все это мне враждебно! Под каждой из этих крыш живут мои враги; если я замечу столб дыма из трубы, я говорю себе, что там подле топящегося камина, от которого поднимается этот дым, без сомнения, сидит человек, с огромной радостью читающий отчет о наших несчастиях. Простите меня, дорогие друзья, я знаю, что вы, конечно, с тем же чувством читаете газеты, и не ропщу на это. Вы – совсем другое дело! Покажите же мне ваш дом, хотя бы только его трубу или, если ее нельзя рассмотреть отсюда, хотя бы только квартал города, в котором он стоит! Если вы исполните мою просьбу, я, осматриваясь кругом, буду в состоянии говорить себе: есть дом, в котором обо мне думают не с одним недобрым чувством. Флора помолчала.

– Это премилая мысль, – сказала она, – и что касается Рональда и меня – вы правы. Мне кажется, я могу показать вам дым из нашей трубы.

Говоря это, девушка отвела меня к противоположной, южной части крепости, как раз к бастиону, стоявшему над местом, где проходил наш подкоп. Отсюда мы видели у своих ног несколько предместий, лежавших близ зеленой долины, постепенно поднимавшейся к Пентлэндским горам; на склоне одной из этих гор (бывшей на расстоянии около двух миль от нашего замка) виднелся ряд белых скал. Флора обратила мое внимание на них, сказав:

– Видите ли вы эти утесы? Мы называем их семью сестрами; переведите глаза немного пониже – вы заметите впадину, несколько вершин деревьев, а между ними струйку дыма. Это коттедж Суанстон. Мы с Рональдом живем в нем вместе с нашей теткой. Если вам приятно видеть этот дом, я очень рада. Из угла сада нам тоже виден замок, и по утрам мы часто ходим туда – правда, Рональд? – и вспоминаем о вас, виконт де Сент-Ив, но, к несчастью, это не возбуждает в нас веселости.

– Mademoiselle, – произнес я, и поистине едва был в состоянии справиться своим голосом, – если бы вы знали, что ваши великодушные слова, даже один взгляд на вас отнимают у этого места весь его ужас, то, я верю, я надеюсь, я знаю, вы порадовались бы. Ежедневно стану я приходить сюда, чтобы смотреть на эту милую трубу, на зеленые холмы и от всего сердца благословлять вас; бедный грешник будет молиться за вас. О, я ведь не говорю, что мои мольбы могут что-либо значить!

– Кто знает это, виконт, – нежно проговорила она. – Однако нам, кажется, уже пора идти.

– Давно пора, – произнес Рональд, которого я, говоря по правде, немного позабыл.

Провожая моих гостей, я изо всех сил старался вознаградить юношу за мою забывчивость и силился вычеркнуть из его памяти воспоминание о моих последних чересчур горячих словах. Кто же встретился нам в это время? Майор! Мне пришлось остановиться и отдать ему честь, но он, по-видимому, обратил внимание только на одну фигуру.

– Кто это? – спросила Флора.

– Мой друг, – отвечал я. – Я даю ему уроки французского языка, и он относится ко мне очень хорошо.

– Он смотрел… не скажу дерзко… – проговорила Флора, – но почему он так смотрел на меня?

– Если вам не угодно, чтобы на вас смотрели, mademoiselle, – заметил я, – осмелюсь посоветовать вам носить вуаль.

Флора взглянула на меня; она, по-видимому, немного рассердилась и сказала:

– Повторяю, он смотрел очень пристально.

Рональд же прибавил:

– О, я не думаю, чтобы у него был дурной умысел. Вероятно, он просто удивился, что мы идем с плен… с виконтом де Сент-Ивом.

Когда на следующее утро я пришел к Чевениксу и окончил просмотр его упраженений, он сказал мне:

– У вас прекрасный вкус.

– Прошу извинения, но я не понимаю, – ответил я.

– О, нет, прошу вас извинить меня, вы так же хорошо понимаете мои слова, как я сам, – сказал майор.

Я пробормотал несколько слов о том, что люди часто говорят загадками.

– Что же, вам угодно, чтобы я дал вам ключ к этой загадке? – сказал Чевеникс, откидываясь назад. – С вами была та молодая особа, которую оскорбил Гогела и за которую вы отомстили ему. Я не могу порицать вас. Она – небесное создание.

– Да, вполне небесное, подтверждаю это от всего сердца, – сказал я, – подтверждаю и то, что вы сказали раньше, если вам это приятно! Вы стали до того проницательны, что, конечно, сами знаете, какого мнения держаться.

– Как ее фамилия? – спросил он.

– Вот еще! – ответил я. – Вы полагаете, чтоона мне сказала ее?

– Уверен в этом, – был ответ.

Я не мог подавить смеха.

– И вы полагаете, что я вам скажу ее имя?

– Ничуть, – ответил майор и прибавил: – Однако будем продолжать урок.

Глава VI Бегство