Сент-Ив

Когда я добрался до холма, на котором стояло «Лебяжье гнездо», еще не было семи часов; я стал взбираться по крутому склону к садовой ограде и вдруг с изумлением услышал собачий лай. Прежде здесь собаки лаяли только у хижины на вершине холма. Но этот пес был в саду «Лебяжьего гнезда», он рычал, задыхался от ярости, прыгал и рвался с цепи. Я дождался, чтобы он немного поутих, потом с крайней осторожностью вновь стал приближаться к ограде. Но не успел я заглянуть поверх нее в сад, как пес разразился лаем еще пуще прежнего. В ту же минуту дверь отворилась, и из дому вышли с фонарем Рональд и майор Шевеникс. Они стояли как раз передо мною, немного ниже, яркий свет фонаря падал на их лица, и я отчетливо слышал каждое их слово. Майор успокаивал собаку, и теперь она только глухо ворчала, лишь изредка снова разражаясь лаем.

— Как удачно, что я привел Таузера! — заметил майор.

— Черт его побери, где же он? — нетерпеливо сказал Рональд, поводя фонарем и тревожа ночную мглу причудливой игрой света и тени. — Пойду-ка я, пожалуй, на вылазку.

— Не надо, — возразил Шевеникс. — Помните, Рональд, я согласился прийти сюда и помочь вам караулить дом лишь на одном условии: условие это — военная дисциплина, мой мальчик! Мы ходим дозором только по этой дорожке у самого дома. Лежать, Таузер! Хороший пес, хороший... Тише, тише, — продолжал он, лаская треклятое чудовище.

— Подумать только! Может быть, этот наглец нас сейчас слышит! — вскричал Рональд.

— Вполне вероятно, — отвечал майор. — Вы здесь, Сент-Ив? — прибавил он отчетливо, но негромко. — Я хочу сказать вам одно: идите-ка вы домой. Мы с мистером Гилкристом будем караулить посменно всю ночь напролет.

Больше играть в прятки было ни к чему.

— Beaucoup de plaisir,[57] — отвечал я в тон ему. — Il fait un peu froid pour veiller; gardez-vous des engelures![58]

Должно быть, майора охватил неодолимый приступ бешенства: минутой ранее он столь рассудительно уговаривал Рональда соблюдать дисциплину, а сейчас выпустил из рук цепь — и собака стрелой метнулась по косогору вверх к ограде. Я сделал шаг назад, подобрал с земли камень фунтов в двенадцать весом и приготовился встретить врага. С разгона пес прыгнул на стену, и в тот же миг я изо всей силы ударил его камнем по голове. Он сдавленно взвизгнул и свалился обратно в сад, тяжелый камень с грохотом покатился следом. И тут раздался отчаянный вопль Шевеникса:

— А, дьявол! Неужто он убил мою собаку!

Я почел за благо ретироваться, покуда цел.

Глава XXX. Что произошло в среду. Крэмондская академия

Я пробудился с чувством растерянности, чуть ли не ужаса, и несколько часов не вставал с постели, обдумывая создавшееся положение. Но, куда бы я ни направлял свои мысли, нигде не брезжило ни малейшей надежды, и все приводило меня в отчаяние. За «Лебяжьим гнездом» неусыпно следят, завели огромного свирепого сторожевого пса... разве что я его вчера вечером прикончил, а если так, его неутешный хозяин в отместку за утрату станет еще усердней караулить дом. Чтобы блеснуть перед Флорой своей преданностью и любовью, я отдал ей почти все деньги, мне казалось, что это великолепный жест — гонимый странник является к своей возлюбленной и, точно сам Юпитер, осыпает ее золотым дождем — тысячами фунтов. Затем, в минуту невообразимой глупости, я похоронил все, что у меня еще оставалось, в банке на Джордж-стрит. Теперь же мне надобно вернуть либо то, либо другое, но все-таки что же именно и каким образом?

Я беспокойно ворочался в постели, и наконец предо мною предстали три возможных пути, причем все они на каждом шагу грозили гибелью. Во-первых, Роули мог и ошибиться и за банком вовсе не следят, тогда он все-таки сумеет взять оттуда деньги. Во-вторых, я могу вновь обратиться к мистеру Робби. И, наконец, можно поставить все на карту, отправиться на бал в Благородное собрание и поговорить с Флорой на глазах у всего Эдинбурга. Последний путь всего опаснее, и, кроме того, придется ждать еще двое суток, поэтому я тот же час отверг эту мимолетную мысль и вновь принялся обдумывать другие два пути. Вероятнее всего, Робби уже предупрежден, что со мною не следует иметь никакого дела. Поведение семейства Гилкрист определяет сейчас майор Шевеникс, и он, конечно же, не мог не подумать о столь очевидной предосторожности. Если же он ее все-таки упустил, тогда все в порядке: Робби, конечно, найдет способ повидать Флору, и к четырем часам я буду уже спешить на юг, и притом свободным человеком. Наконец я решил сам убедиться воочию, верно ли, что банк на Джордж-стрит находится под наблюдением.

Я позвал Роули и допросил его с пристрастием о наружности того сыщика у банка.

— Расскажи-ка мне, Роули, каков он с виду, — спросил я, начиная одеваться.

— Каков с виду? — повторил Роули. — Да уж и не знаю, как вам описать, мистер Энн. Красотой-то он не блещет, прямо скажу.

— Высок ростом?

— Высок? Нет, этого бы я не сказал, мистер Энн.

— Так, значит, он маленького роста?