Сент-Ронанские воды

Тогда леди Пенелопа предложила другое. Речь шла о том, что итальянцы называют комедией масок, то есть не о настоящей драме, в которой актеры исполняют текст, написанный определенным автором, а такой, где заранее намечена интрига и разработаны наиболее важные сцены, а диалог актеры должны сымпровизировать в зависимости, как говорит Петруччо, от того, сколько им природой отпущено ума. Развлечение это очень любят в Италии, особенно в Венеции, где в подобных пьесах с давних пор фигурируют одни и те же персонажи, ставшие уже традиционными: этот род представлений, в котором больше от игры масок, чем от настоящего театра, именуется commedia dell'arte. Но именно вследствие того, что здесь требуется все время проявлять импровизированное остроумие или же способность к заменяющей его живой болтовне, он для застенчивого характера британцев еще более чужд, чем настоящее драматическое представление, где вся ответственность за диалог и чувства персонажей лежит на авторе, а исполнителям остается только подобающим образом выразить все это через игру, Но в леди Пенелопе недаром жил дух пламенный, деятельный и жаждущий новизны: дважды потерпев неудачу, она выработала третий проект, имевший больше успеха. Предложение ее состояло на этот раз в следующем: некоторая — и немалая — часть гостей, одетых в костюмы хорошо известных исторических личностей или сценических персонажей, должна была составить группу, представлявшую некое историческое событие или сцену из пьесы. В подобном представлении, которое можно назвать живой картиной, не нужно было даже играть пантомимически: от исполнителей требовалось лишь одно — составить группу, олицетворяющую один из ярких и важных моментов какой-нибудь хорошо известной сцены, действующие лица которой как бы застыли в паузе без слов и без движения. В подобного рода представлениях не подвергаются испытанию ни изобретательность, ни память участников. К тому же — и в глазах благородного общества это являлось добавочным преимуществом — здесь не было резкого различия между героем и героиней группы и менее важными персонажами, окружавшими его или ее на сцене. Каждый, кто не сомневался в своей внешней привлекательности или в преимуществах своего костюма, мог рассчитывать на значительную долю внимания и одобрения со стороны публики, даже если он стоял не на первом и самом видном месте, как главные персонажи. Поэтому, когда предложено было, чтобы собравшееся общество или те из гостей, что пожелают одеться подходящим образом, образовало одну или несколько групп, которые можно будет по желанию разнообразить и видоизменять, предложение это было принято с восторгом, как блестящая идея, сулившая каждому участнику существенную долю возможного успеха.

Моубрей, со своей стороны, обещал так приспособить место действия, чтобы актеры немого представления оказались отделены от зрителей и могли разнообразить живые картины, удаляясь со сцены, а затем появляясь на ней снова в иных, еще не изображавшихся сочетаниях. Подобного рода постановка, где красивые одежды и выразительные позы заменяют искусство или талант, оказалась весьма по вкусу большинству присутствующих дам. И даже леди Бинкс, смягчить вечное недовольство которой редко кому удавалось, согласилась на это предложение — с полнейшим, конечно, равнодушием, но все же несколько менее угрюмо, чем обычно.

Теперь оставалось только порыться в местной библиотеке и найти какую-нибудь пьесу, достаточно знаменитую, чтобы привлечь к себе внимание, и в то же время подходящую для намеченной цели. Во время этих розысков просмотрены были «Британский театр» Белла, «Современная и старинная драма» Миллера и еще около двадцати случайно попавших под руку томов, где самые разнообразные трагедии и комедии соседствовали друг с другом без малейшего намека на какой-либо отбор или план, словно пассажиры в почтовой карете. Но леди Пенелопа безапелляционно и решительно высказалась за Шекспира, как автора, чьи бессмертные творения неизменно живы в памяти у всех. Поэтому был избран Шекспир, а из его произведений — «Сон в летнюю ночь», пьеса, которая изобиловала разнообразными персонажами и множеством сцен, подходящих для предполагавшейся постановки. Тут большинство членов общества принялись соревноваться друг с другом в розысках наивозможно большего количества экземпляров отдельных изданий «Сна в летнюю ночь» или того тома собрания сочинений Шекспира, куда эта пьеса входит, какое только можно было раздобыть в округе: несмотря на заявление леди Пенелопы, что всякий грамотный человек знает Шекспира наизусть, выяснилось, что те из его произведений, которые редко идут на сцене, мало кому известны в Сент-Ронане, если не считать лиц, пышно именуемых «любителями чтения».