Сентябрь

Функционировало радио. Смели пыль с древних длинно- и средневолновых мачт. Никто осо­бенно и не протестовал, даже меломаны, которые и так все скачивали из Сети в формате mp3. Сооб­щения передавались только лишь официальные. А, ну да, до сих пор еще действовал «Голос Амери­ки», но то, что на нем передавали, ничем не отличалось от новостей из Лодзи, столицы американской зоны.

Но не это было наибольшей проблемой. Поставки электроэнергии были ограничены обще­ственными зданиями, ратушей, русскими постами, казармами и пивной. Очередность отключений в случае падения напряжения тоже подчинялась очень строгим, освященным традицией правилам: ра­туша, русские военные объекты и пивная. Следует признать, что в пивной электричество отключали только лишь один раз. Но даже это закончилось возмущениями, в результате которых спалили два транспортера.

Так что специальная программа для пограничной зоны, высылаемая с передатчиков, вы­строенных за большие деньги сразу же после вторжения и установления сфер влияния, в большей мере попадала в пустоту. Последний в Оструви работающий телевизор находился в пивной и был на­строен на один из русских региональных каналов. Ну а русские давным-давно плюнули на пропаган­ду, транслируя различнейшую германскую порнуху, которую по кабелю пересылали из Кёнигсбер­га. Это было самым лучшим продвижением человеческого лица режима, если можно так сказать.

Американская программа поначалу завоевала верных зрителей, но со временем интерес упал, даже наибольшие сторонники культуры янки жаловались, что онлайн трансляции казней стано­вятся все более нудными, без каких-либо новых идей, сплошные тебе электрический стул, газ и уко­лы. Уж лучше было смотреть китайские фильмы на кассетах. Даже ответы на телетурнирах легко от­гадать, беглецу никогда не давали равных шансов, а марши мальчиков отличались ужасной затянуто­стью и неравномерным разложением напряжения.

Фильмы же о храбрых морских котиках пробуждали всеобщее веселье, в особенности же, с того времени, когда Кудряш посадил троих таких у себя на малине на цепь. За них никто не пожелал заплатить, так что вскоре он их выпустил, поклявшись всем и каждому больше в такие дурацкие раз­борки не влезать. Ведь даже за то, чтобы поглядеть на бравых «котиков» никто не давал и рубля.

Так что телевизор включали все реже, тем более, что ту мизерно выделяемую электроэнер­гию лучше было потратить на холодильник.

Источником информации могла быть «Белостоцкая Газета», но по-польски в ней печатали только название и официальные объявления. А все остальное, да, было двуязычным: русско-литовским. Тем не менее, средство массовой информации пользовалось успехом. Газетка была бес­платной и замечательно годилась на самокрутки.

Впрочем, голод на известия из широкого мира никогда чрезмерным и не был. Людей интере­совало нечто другое. Очередные атомные удары на дальних концах планеты, самое большее, только ускоряли неизбежное, увеличивая степень запыленности атмосферы. Это волновало немногих, со­всем уж немногие были способны это понять. Вот очередное уменьшение числа депутатов, новые вы­селения, слухи и сплетни о размещении новых постов – вот это уже было важным, поскольку каса­лось первоочередных дел и считалось в перспективе близящихся дней и недель. Все же остальное, близящаяся катастрофа, уничтожение всего мира? Да пускай такой мир катится к чертовой бабушке, лишь бы только не сейчас и не завтра. Именно это повторяли друг другу все менее многочисленные местные жители, поселенцы, солдаты-миротворцы и контрабандисты.

Потому-то никто и не включил телевизор, который поблескивал в задымленной пивной бель­мом слепого экрана. Новость разошлась только лишь по сети военной связи с предупреждением о се­кретности, ограничивающим ее распространение высшими ступенями командования. Одни лишь ста­рые солдаты сориентировались в том, что что-то произошло. Им и не нужно было иметь доступа к сети, чтобы знать: что-то такое готовится. А если готовится, то наверняка уж ничего хорошего. Сооб­щение дошло и до Фродо. Как обычно и бывает с секретными сведениями, прежде чем отданные при­казы дошли до боевых подразделений, причина всего замешательства уже очутилась в Интерне­те. Коротенький тридцатисекундный ролик.

Девушка заурчала сквозь сон, потянулась так, что застонали пружины лежанки. У Фродо быва­ли свои капризы; и вправду, даже зимой и осенью он мог спать, словно заяц в борозде, на серебри­стых термоизоляционных полотнищах, но вот в собственной норе, шумно называемой ʺквартиройʺ, ему требовался комфорт и шик. Ему необходимо было иметь пружинный топчан, с красивой плюше­вой обивкой, а не какие-то там кариматы или матрасы из пенки.