Сентябрь

К счастью для Вагнера, у стрелка была неудобная позиция, ему нужно было прервать огонь, поворачивать ствол дальше он уже не мог. Так что, пока он не сменил положения тела, веджьмин по­лучил для себя дополнительные десятка полтора метров. Только это не сильно помогло.

Теперь "хаммер" уже притормаживал. Последующие фонтаны выбрасываемых вверх дерна и песка заслонили фигуру убегавшего, который споткнулся, но не упал. Стрелок, орудующий полу­дюймовым "браунингом", на миг ослабил нажим на спусковой крючок, а когда пыль опала, прицелился более точно. Еще десяток метров. Никто не проскочит их быстрее полудюймовой пули.

Чип, не больше ногтя на малом пальце, соединенный с инерционной системой, посчитал, что пуля уже совершила достаточное количество вращений с того момента, как она покинула ствол. Взо­рванный электрическим импульсом заряд октогена послал вперед сноп маленьких вольфрамовых осколков.

Такие вольфрамовые осколки пробивали алюминиевый корпус самолета и легкие броневые плиты. Кевларовый жилет не представлял для них серьезной преграды. Граната из 20-мм орудия OICW[27] взорвалась близко, плотный конус осколков не успел расшириться. Верхняя половина тела стрелка на кузове ʺхаммераʺ исчезла вместе с пулеметом. Рекошетирующие осколки поразили и во­дителя, который упал на руль, а его ступня сорвалась с педали газа. ʺХаммерʺ еще катился, входя в кривую, словно до сих пор догонял убегающего, притормаживал, но приближался к линии зарослей. Огонь остальных американцев был плотным, но не прицельным. Вагнер в последнем отчаянном брос­ке вскочил в спасительные заросли, из которых и справа, и слева пыхали выстрелы. Цепь американ­цев припала к земле, две оставшиеся машины начали отступать.

Вагнер лежал с лицом в траве и тяжело дышал. Раненная нога пульсировала болью. Тресну­ла ветка, что-то тяжело свалилось рядом с ведьжмином, сквозь редеющую пальбу Вагнер услышал щелчок заменяемой обоймы, лязгнул перезаряжаемый автомат. Калаш затрещал надл самым ухом, одна из горячих гильз упала на открытую шею. Ведьжмин собирался сорваться, но не успел, почув­ствовал, как кто-то хватает его за куртку на спине, оттягивает в глубину кустов. Он хотел поднять го­лову и глянуть, как вдруг зацепился за что-то раненной ступней. Вагнер завопил от боли, только кто-то тащил его дальше, не обращая внимания на крики.

Снова застучал ʺкалашниковʺ, ему вторил двойной кашель гранатомета. И еще одна очередь, на сей раз более быстрая, трещащая очередь из М-16 или OICW. Огонь противника притихал.

Вагнер собрался с силами, перевернулся на бок, чтобы наконец-то увидеть что-то больше, чем помятые стебли травы перед самыми глазами. И увидел страшную рожу Хаунд Дога, искривлен­ную в радостном оскале. Индеец явно плевать хотел на безнадежность положения.

- Догги, оттащи-ка его подальше! - заорал знакомый голос. Вагнер обернулся.

Лицо Аннакина тоже было искривлено от усилий, светлые волосы, вылезшие из-под зеленого платка, пот склеил в толстые стручки, приставшие к щекам.

- Подальше, курва, а не то нас тут одной гранатой успокоят!

Не говоря ни слова, Догги в один момент исчез в зарослях, словно громадный, отмеченный шрамами бесшумный кот. Через секунду откуда-то сбоку грохнул одинокий выстрел из OICW, граната взорвалась над втиснувшейся в складки местности цепью. Вагнер пополз к Аннакину, который, повер­нувшись на спину, вставлял новую обойму в свой автомат. Осторожно отодвинул вербовые ветки, вы­глянул на луг. Но увидел лишь стоящий неподалеку ʺхаммерʺ с разбитыми стеклами и посеченным осколками кузовом, с мертвым, свалившимся на руль солдатом. Двигатель машины до сих пор рабо­тал.

Две остальные машины пропали, пальба утихла. Американцы маскироваться умели, им было достаточно высокой травы и на первый взгляд невидимых углублений грунта. И никто бы не сказал, что на этом лугу залег, как минимум, взвод. С глухим рычанием, как будто отдаленной грозы, смеши­вался визг какого-то раненного, попеременно зовущего то санитара, то мамочку, то всех святых. Вагнер тряхнул головой. Глухое рычание заполняло весь череп. Аннакин сменил обойму, перекатился на живот.

- Поче… - голос у Вагнера отказал. Он откашлялся. От кашля заболела раненная нога.

- Почему они с нами не покончат? - буркнул Аннакин, не отрывая глаз от прицела. - Почему не засадят пару подарков из гранатомета? А потому что уже знают, что творится…

Знают, что творится, как-то нечетко подумал Вагнер, тряся головой, чтобы избавиться от упор­ного гудения в голове. Не помогало.

- Возможно это прозвучит и глупо, но что, собственно, творится?

Аннакин внимательно поглядел во все еще бессознательные глаза Вагнера. Потом показал вверх, в узкий просвет между спутанными вербовыми ветками. Веджьмин поглядел на серое небо, пересеченное серебристыми, параллельными полосами дыма. Ошеломление проходило, он уже способен был разумно мыслить, впервые с того самого момента, когда над ним перевалился громад­ный транспортный самолет.

Как там сказал Фродо? Старый, седой дурак?