Сентябрь + сентябрь

Первыш, конечно, знал, что такое ватрушки. Мада не знала. Ей постарались объяснить — это круглые пирожки с начинкой. Только начинка не внутри пирожка, а снаружи. Очень удобно, потому что видно, с чем пирожок.

Звали кондитера дядя Саша. Псевдонима у него не имелось.

Нину и Веронику назначили к котлу, в котором варили кашу. Митю и Гришу — к другому котлу, в котором варили чай. Вадима — в подсобные рабочие. Леванёнка — в хлеборезку. Остальных — в раздаточную и к тележкам, на которых возят подносы с едой и убирают грязную посуду.

Командовать тележками будет непосредственно вожатый Саша с псевдонимом Аркаша.

Наталия Ивановна сказала Нине, чтобы убрала под шапочку локоны. И всем другим девочкам велела убрать под шапочку волосы.

Нина убрала.

И Вероника уложила свою метёлочку и помогла Маде уложить фонтанчик, чтобы снаружи не осталось ни одного волоска: ведь надо будет работать на кухне с продуктами! У Мады осталась только бусинка.

Повариха тётя Глафира поглядела на дежурный отряд и сказала:

— Можно приступать к работе.

Тётя Глафира тоже была в халате и в белой шапочке. За поясом — деревянная ложка и короткое посудное полотенце.

Когда первый отряд шёл на кухню, другие отряды хором кричали:

— Желаем успеха, люди!

Приятно было такое услышать.

И задвигались кастрюли, поднялись над котлами крышки, зашумела в кранах вода, загудела автоматическая хлеборезка. Ребята начали брать тарелки для хлеба, грузить их на тележки и укатывать в столовую.

Загремели вилки, ножи, чашки, ложки.

Кондитер дядя Саша дал Маде гирьку, которой она должна была в круглых лепёшках из теста делать вмятинки. Надавишь гирькой на тесто и — вмятинка.

А Коле он дал шприц. Такой большой, с повидлом. Чтобы в эти вмятинки выдавливал из шприца повидло. Начинку, которая не внутри, а снаружи.

И получались сладкие ватрушки. Только ещё сырые. А потом их в духовку. Электрическую. С кнопками.

Мада работает гирькой. Чтобы гирька не приставала к тесту, посыпает её мукой. Гирька в муке, и Мада вся в муке.

Смеётся, довольная: она теперь поняла, что такое ватрушки.

Подсобный рабочий Вадим бьёт в кастрюлю яйца. В такую огромную. И яиц перед Вадимом полный ящик. А скорлупу кидает в другую кастрюлю.

Коля давит свой шприц. Руки у него липучими стали от повидла.

Но это совсем не соответствует положению, когда человек теряет человеческий облик. Это производственное состояние. Дядя Саша так и сказал — «производственное состояние».

Дядя Саша мажет ватрушки сверху кисточкой. Обмакнёт кисточку в какое-то густое молоко и мажет. Отойдёт, поглядит издали, как получаемся. Будто он в лесу картину рисует.

А потом закладывает ватрушки в духовку.

Мада гирькой работает и всё белее от муки становится. И Коля совсем уже весь в повидле. Но работает, не унывает. Весело.

Вот бы предложить Вадиму: «Давай я тебе, Вадим, надавлю из шприца полный рот повидла, а ты разреши мне побить яйца».

Прямо руки чешутся — так охота попробовать.

Дядя Саша помог зарядить шприц повидлом, потому что оно кончилось в шприце.

Пробежала Нина. За поясом халата у неё появились деревянная ложка и короткое посудное полотенце. Как и у тёти Глафиры.

Коля поглядел, куда это она торопится.

А Нина уже обратно бежит, в руках — скамеечка. Подставила скамеечку к котлу и заглядывает в котёл. Так, конечно, удобнее.

Неужели будет деревянной ложкой мешать в котле кашу? Нет. Тётя Глафира подошла с железным черпаком.

Нина попросила, чтобы тётя Глафира дала ей черпак. Тётя Глафира дала. И Нина размешивает изо всех сил кашу.

Локон из-под шапочки выбился. Большой, светлый. Прикрыл один глаз.

Коля не утерпел и говорит Маде:

— Я сейчас.

Подскочил к Нине, ухватился за черпак и начал помогать. Но поскользнулся и, чтобы удержаться, схватился за кастрюлю, в которой доверху была насыпана яичная скорлупа.

Кастрюля лёгкая, опрокинулась и засыпала его скорлупой.

Подбежала тётя Глафира, поднимает с пола. Спрашивает:

— Ты не ушибся?

И Наталия Ивановна подбежала, и Людмила Фёдоровна откуда-то взялась. Все отряхивают Колю от скорлупы. А за стеклянной стеной ребята стоят. Это уже к завтраку начали отряды подходить. Кричат, смеются:

— Человек вылупился!

Коля чуть не заплакал от обиды. Это второй раз захотелось плакать. Тогда — из-за Светки, а теперь — из-за яичной скорлупы. И даже не из-за скорлупы, а совсем по другой причине. Кто он теперь? Ну кто?

Опять всё рыцарство начинать сначала?

Смотрит — Мады нет. Маду нянька куда-то утаскивает. Воспользовалась тем, что он упал в скорлупу и получилась суматоха.

Коля хотел быть сейчас самым смелым в отряде, поэтому кинулся на подмогу к Маде. Что было сил. Даже чуть в другую кастрюлю не упал, с редиской.

Но тут вмешался Саша-Аркаша. Он раньше всех успел к няньке. Остановил её и сказал: «Нехорошо вы, нянька, поступаете, нехорошо. Вам объяснили, что такое лагерь, а вы опять за своё. Нарушаете порядок. Систематически».

Мада тоже была готова заплакать от обиды, что нянька хотела её увести.

В общем, всё кондитерское производство пережило ряд потрясений. Это дядя Саша так сказал.