Нет, вряд ли Василия Шумова привлекает подобная трактовка улицы. Он, вероятно, разумеет под «улицей» нечто собирательное — тусовки, жаргонизмы, соленый привкус словечек, хохот, бряцанье треснутых, расстроенных гитар, передых от родительского прессинга — большинство, независимо от возраста, ходят под ним всю жизнь, пусть это называется как угодно — государственный, религиозный, философский авторитет, мафия, супер-эго и т. п. Улица — детство, драки, страсти, выяснения отношений по гамбургскому счету, словом, антиквартира для подростка из приличной семьи. И такой подросток, вероятно, впервые там слышит музыку рок-н-ролла, разговоры о том, что такое
А это слово заслуживает внимания не только множеством литератур-ных и слэнговых английских значений. Русское значение также очень весомо: рок, судьба, непреодолимая сила темной звезды, уничтожающей возможные позитивы гороскопа. Таков смысл греческого слова «ананке», начертанного архидьяконом Клодом Фролло на стене собора Нотр-Дам. (В. Гюго. "Собор Парижской Богоматери".) Полагаю, даже Василий Шумов при своем уклончивом отношении к прошлому, не будет против данной аллюзии: собор архаичен, но химеры на его парапетах всегда современны.
Рок — не только стиль в музыке или в молодежной культуре, это знак эпохальной перемены. Разговоры об ослаблении влияния рока или даже о гибели рок-культуры имеют определенный смысл только в отношении музыкальной моды или дизайна. Почему?
В двадцатом году немецкий философ Макс Шелер, объясняя введенное им понятие «ресублимация» писал, что узурпация мозгом жизненных сил организма (cублимация) достигла критической точки, следовательно, неизбежен обратный процесс. Результаты: ниспровержение идеологических авторитетов, разочарование в интеллектуализме, развитие спорта, прикладной техники, инструментария комфорта; смещение акцента с духовных ценностей на материальные, культ тела, женская эмансипация, бунт цветных против белых, бунт молодежи против старшего поколения. Поэтому рок-музыку можно считать событием, в принципе изменившим статус молодежи, так как поворот в музыке — исторический поворот, если, вслед за Шопенгауэром расценивать музыку выражением космической воли. Молодость перестала ощущаться "переходным возрастом", практически утратили смысл понятия и сентенции типа: «девичество», "отрочество", «совершеннолетие», всякие «молодо-зелено», "молоко на губах…" "sub ferula" (под розгой) и т. п. Вслед за женской эмансипацией, освобождение молодежи свело на нет патриархальные принципы цивилизации. Не будем, опять же, говорить хорошо это или плохо — бесполезно апеллировать к подобным патриархально-гуманным критериям. Рок-музыка пробудила в молодежи стихийное, так сказать, туземно-аборигенное начало, что подтверждает лицезрение любой дискотеки — браслеты, побрякушки, татуировки, дикие раскраски, жаргон, наркотики, многочасовые трясучки. Достижения "передовой технологии" — все эти электро-генераторы, ритм-боксы, музыкальные компьютеры великолепно соединились с гонгами, там-тамами, раковинами-сиренами, гвинейскими тамбуринами и пр. Почему так случилось? Потому что прикладная техника, где уровень теоретической науки сравнительно минимален, требует для своей реализации (изобретательства, опытных моделей) известных магических способностей. Герман Кайзерлинг сравнил техническую одаренность с «чакла» — магической возможностью дикарей ориентироваться в лесу.
Надо понять правильно: это совсем не означает варварства, инволюцию в примитивность. Патриархальная цивилизация не могла существовать бесконечно в силу своих бесчисленных парадоксов. Чего стоит, к примеру, странное сочетание спекулятивной иудеохристианской этики с повседневной языческой жизненностью. Освобождение молодежи обусловилось все возрастающей тягой к "натуральному состоянию", к простым ритмам, удовольствиям, экстазам, не отравленным ресентиментом и церебральной аналитикой. Какое счастье — сбросить первородный грех, жить, жить, жить.
Царство блаженства, царство света. Одни рождены для радости, другие для бесконечной ночи… Конец ночи, конец ночи…