Сентиментальный детектив

– Ты! – она счастливо засмеялась. – Ты падишах. Несносный, отвратительный, бесстыдный, властный.

Скударь выпил бокал вина до дна. Они долго сидели за столом.

Затем, как в благословенные абитуриентские годы, простояли на балконе до утра тесно прижавшись друг к другу. Хороший он дом выбрал. И район, и тихое место. Стоять бы так и стоять всю жизнь, прижимаясь к любимой. Хорошо великий поэт сказал, «остановись мгновенье, ты прекрасно». Скударь непроизвольно подумал, что с женой он никогда так не стоял. Вечно дела. Жизнь, такая короткая, отлетела в никчемной суете.

Вдалеке была видна оживленная трасса, со светящимся потоком автомобилей. Отсюда она смотрелась нескончаемо-длинной, ползущей яркой змеей.

Скударь обнимал родное тело. Сами собой облаками наплывали мысли. В чем предназначение человека? Рожден ли он для того, чтобы только трудиться на пределе человеческих сил, как бессловесный осел, тешить свою плоть и удовлетворять похоть или есть другие устремления разумного существа? И если есть, то в чем оно? Погоня за материальным достатком загнали человека в ловушку, из которой не просматривается выхода. Безбожный, голый материализм обокрал его, вроде бы разумного.

За бортом сознания человека осталась такое простое понятие, как счастье – простое, человеческое счастье. Ни богатство, ни труд, ни утонченное наслаждение, ни высокий интеллект, ни красота, ни родословная не несут в себе тот ген, который наполняет человеческую жизнь смыслом. И борьба – не смысл. Борьба – лишь средство выживания. А смысл, упоение жизнью приходит лишь в тот момент, когда ты можешь слиться с природой, почувствовать бесконечность и безмерность бытия.

Затерявшиеся две песчинки в огромном мироздании льнули друг к другу, сознавая, что пройдут может быть еще миллиарды лет, прежде чем они встретятся вновь. Узнают ли они себя?

Хорошие минуты подарила ему Арина. Скударь, давно, вернее, со времени последней с ней встречи, никогда не задумывался о тех трех десятках с большим довеском лет, которые лежали у него в заплечном мешке.

– Хорошо у тебя здесь! – сказала она. До этого она успела убрать со стола посуду и оставила лишь вино.

– Тебе нравится?

– Очень!

– Как ты думаешь, – в раздумье спросила она, – нам было бы так же хорошо, если бы мы жили вдвоем? Или это только минуты расслабления, в будничной, монотонной жизни?

Арина думала о том же, о чем и он, только более точно формулировала мысли.

– Я думаю, все от нас бы зависело! Захотели бы, сохранили – любовь.

– А если бы ты пресытился мною?

Скударь зажег сигарету.

– Ты знаешь. Я тоже думал об этом!

– И…и…

– И, думаю, нашел ответ.

Она повернулась к нему и заглянула ему в глаза.

– Не в далеких мирах, не в книжках, а на земле нашел ответ. Знаешь Ариш, как живут самые красивые птицы на свете – лебеди? Один раз и на всю жизнь выбирают пару. А слоны? Слон всегда приходит к праху той, которая была спутницей его жизни. Дожди и ветер выбелят ее кости, травой они начнут зарастать, а он приходит и подолгу, часами, стоит рядом.

Женщина тоньше чувствует, чем мужчина. Ты еще тогда понимала это, а меня калейдоскоп московских, праздничных огней сбил с толку. Ты всегда казалась, мне немножко не от мира сего. Помнишь, как ты меня называла – озабоченный.

Она ласково улыбнулась и погладила его непокорные кудри.

– Я кое-что и другое в тебе смогла разглядеть. Ты, как тополь гнулся на ветру, но не ломался. Один раз, всего лишь один раз, я подумала, что тебя с корнем вырвала буря. Помнишь белый шарф? Прости меня. Я даже оправдываться не хочу. Как же я ошибалась. Долго тебя не было. Но ты пришел, ты пришел мой единственный. У меня захолонуло и оборвалось сердце. Ты выстоял, а я – нет.

Скударь нежно обнял ее.

– Не казни себя. Ты правильно поступила, что вышла замуж. Жизнь на то человеку и дана, чтобы оставить новые ростки. Годы пройдут, столетия, а мы с тобой будем жить в новых маленьких человечках, которые будут похожи на тебя и меня.

– Дай-то бог.

– Вина хочешь?

– Хочу! Немного!

Они долго стояли, всматриваясь в далекое небо, с мерцающими на нем мириадами звезд. Там тоже шла своя жизнь; с тревогами, с надеждами, чудесная и неповторимая, своеобразная человеческая жизнь. Кто-то точно так же смотрел на них издалека, со своего балкона.

– Смотри! – сказал Скударь, – видишь Большую Медведицу?

– Вижу!

– А крайнюю звезду видишь?

– Вижу!

– Всмотрись получше. Нам оттуда, такая же, как мы, счастливая пара рукой машет! Давай за них по глотку выпьем!

Она его поцеловала.

– Вот за это я тебя и люблю.

И лишь когда звезды начали сливаться с небом, он ее спросил, не хочет ли она спать?

– Немного хочу!

Чтобы не разрушить то трепетно-сокровенное, щемяще-чистое чувство признания и благодарности, которое он испытывал к ней, Скударь спросил ее, не положить ли ее отдельно?

– Нет, мой дорогой. Боишься замутить родник моей семейной жизни неосторожною поступью? Не бойся. Можешь напиться.

На руках он ее донес до широкого ложа. Помог раздеться, нежно касаясь губами сладкого тела.