Сентиментальный детектив

На следующий день Скударь съездил на авторынок в Люберцы и приобрел себе девятку с затемненными стеклами, с небольшим пробегом всего в тридцать тысяч километров. А затем позвонил институтскому приятелю Кириллу, с которым не виделся уже год и поехал к нему на дачу. Лысый, с приличным брюшком, друг восхищенно смотрел на Скударя.

– Надо было мне еще в институте заняться физкультурой. Мне тридцать пять, тебе под сорок, а ты моложе меня выглядишь.

Кирилл был в разводе и жил за городом один. за субботу и воскресенье водки, Выпили, литра по два на брата. Жарили мясо. Скударь, как мог рассказал свою историю.

Кирилл похохатывал, а потом, видя что гость не в своей тарелке, спросил:

– В чем проблемы? Морду надо доктору набить! Пожалуйста, хоть сейчас.

– Не с доктором, а проблемы, у меня с женщинами.

– Дурак, ты! – сказал ему Кирилл. – Если бы хоть одна двунноногая тварь меня так любила, как любят они тебя, дурака, я бы был самым счастливым человеком на свете. И как только ты их охмуряешь? Притом самых красивых? Как Клавдия поживает? Я сам тогда на свадьбе у Сереги от нее глаз оторвать не мог, она и мною интересовалась, только ты увел ее. Везунчик. Скударь рассмеялся.

– Как спрашиваешь удается? А ты обещай побольше. Язык без костей, с него взятки гладки. Скажи, что в ООН тебя направляют на работу. И считай любая птичка у тебя в кармане. женщины ни на лысину, ни на брюшко не обратят внимание, а еще скажут, что только таких любят, а не… фи…фи… накачанных амбалов.

Кирилл возбужденно хохотал.

– Слушай ты прав, кто проверит, а там можно сказать, сорвалось. Давай еще по маленькой. Ах, как ловко в тот раз ты Клавдию увел, а я ведь сам на нее весь вечер виды строил.

Когда наполнили бокалы, Скударь неожиданно сказал:

– А хочешь Кирилл, я тебе такой подарок сделаю, от которого у тебя ухи опухнут и, от которого, как говорил один итальнский мафиози, ты не сможешь отказаться?

Кирилл, поднял на гостя удивленные глаза, оглядел накачанную фигуру и решительно отказался.

– Не надо!

– Ну, как знаешь!

Глава XIX

Уехав утром в понедельник от Кирилла, Скударь вдруг понял, что есть люди вообще никому не нужные на этом свете. И ему еще плакаться?

Он обрел, наконец, душевный покой. Поехал за город к сыну. Болела голова. Он разжевал таблетку аспирина. Встретил Кирюшку на улице прямо перед домом. Думал, обрадуется сын, а тот равнодушно встретил его. Вместо приветствия спросил, чего это он на такой машине.

– Разбил! -

– Бывает!

Дал денег. Спросил, как они живут с бабкой. Сын ответил:

– Нормально, – и показал в сторону. – Меня ждут.

Метрах в тридцати грызла травинку девчушка лет четырнадцати.

– А меня тут разве не поминали? – с обидой в голосе, спросил Скударь. То, что сын был не в курсе его дел, это он сразу понял.

– Как не поминали? Каждый день поминают. На дню по три раза поминают.

Скударь через забор увидел тещу. Взгляды их встретились. Его теща, которая не верила ни в черта, ни в бога вдруг перекрестилась. Она долго смотрела на Рюрика, что-то соображая, и вдруг резко повернулась и скрылась в доме.

– Ну, я поехал. Мать увидишь, привет передавай.

Сын помахал рукой. На обратном пути Скударь обратил внимание, что начал обращать внимание на женщин. Он с нетерпением доехал до дома и глянул на автоответчик. Кто ему звонил? Вот звонок, но он междугородний. А вот телефон Арины. Весь ее отпуск ушел на него, если сегодня ее дежурство, то она должна быть на работе. Он набрал ее номер и услышал родной голос.

– Алло!

– Это я! – Скударь зачастил: – У меня все хорошо. Перчатку в животе забыли. Так, порезали немного. Уже затянулось. Врач говорит, вовремя приехал. А то абсцесс уже пошел. Ты чего молчишь? Родная.

Он прислушался. На том конце провода, подвывая, рыдали в голос, сморкались, что-то порывались сказать, но слова тонули во всхлипах, вздохах и ничего нельзя было разобрать.

– Ты приедешь? Тебя встретить? – спросил Скударь.

– Я сама! Я думала ты мне никогда больше не позвонишь.

«Скот, животное, не мог раньше позвонить», гвоздил он себя. Он постарался навести в квартире относительный порядок. За те несколько дней, что он бесцельно прослонялся из угла в угол, она порядком заросла грязью. Надо будет снова нанять уборщицу, подумал Скударь, а потом вспомнил, что у него не такая уж и денежная на сегодня работа.

Минут через двадцать позвонили. Он открыл дверь и утонул в ее объятиях.

– Дай я погляжу на тебя, дай я погляжу еще раз. Ой, Рюрька, есть бог на свете! Да не слюнявь ты меня, успеешь. Боже мой, дай я тебя за уши потреплю. Рюрька, мы вечно будем жить. Рюрька! Любимый мой!

Обессиленная она рухнула у порога, обхватила ступни его ног и стала их целовать.

– Сумасшедшая, ты что делаешь? – он поднял ее на руки и понес в комнату. Она как ребенок прижалась к его груди. Он хотел ее опустить на диван, но Арина отрицательно покачала головой, и подняла на него счастливое лицо.

– Держи меня, сколько сможешь.

– До конца жизни.

– Вот и держи!

Она освободилась из его объятий.

– А теперь рассказывай. Все рассказывай.