Сентрал-парк

«Да, действительно. Странно, что я сразу сама не сообразила».

Сарказм спутника Алиса пропустила мимо ушей и набрала номер. Ей тотчас же ответили.

— Гостиница «Гринвич», добрый день. Кэндис к вашим услугам. Чем могу помочь?

«Значит, гостиница?»

Алиса лихорадочно соображала. Почему у нее оказался номер гостиницы? Может, она там остановилась? Предположение маловероятное, но она все же рискнула:

— Могу я поговорить с мисс Алисой Шафер?

Дежурная на ресепшене после недолгого молчания ответила:

— Вынуждена вас огорчить, мэм, но среди наших постояльцев такой не числится.

— Вы уверены?

— Абсолютно, мэм. Мне очень жаль.

Не успела Алиса положить трубку, как на экране появился номер Сеймура. Он звонил уже второй раз. Алиса не дала себе труда поблагодарить собеседницу, отключилась и сразу заговорила со своим помощником.

— Ты у себя, Сеймур?

— Только вошел, — ответил тот, слегка задыхаясь. — Что это еще за история с Нью-Йорком? Надеюсь, ты шутишь?

— К несчастью, нет. У меня очень мало времени, и мне очень нужна твоя помощь.

В нескольких словах Алиса описала все, что с ней произошло со вчерашнего вечера: небольшой праздник с подругами на Елисейских Полях, провал в памяти после того, как она пришла на автостоянку, пробуждение в Сентрал-парке прикованной наручником к незнакомцу, и, наконец, кража мобильника, чтобы дозвониться ему, Сеймуру.

— Да ну тебя, Алиса! Хватит меня разыгрывать! Нам, ей-богу, сейчас не до развлечений! Работы полно. Тебя хочет видеть судья, он отказал нам в просьбе поставить на слушание дело Сикара. А Таландье…

— Да выслушай же меня, черт побери! — повысила голос Алиса.

На глаза у нее навернулись слезы, нервы явно сдавали. Даже на другом конце Атлантики помощник должен был уловить, как дрогнул у начальницы голос.

— Мне не до шуток! Я в опасности и могу рассчитывать только на тебя!

— Хорошо. Я понял. Успокойся. Почему ты не хочешь обратиться в полицию?

— Почему? Потому что у меня в кармане куртки чужая пушка, Сеймур. Потому что на блузке у меня пятна крови. Потому что у меня нет никаких документов. Вот почему я и не хочу обращаться в полицию. Меня просто-напросто упекут за решетку и не подумают ни о чем спрашивать.

— Но ведь трупа-то нет, — заметил помощник.

— Я в этом не уверена. И сначала мне надо выяснить, что со мной произошло. А в первую очередь снять с себя наручник.

— Что я могу для тебя сделать?

— У тебя мать американка. У тебя здесь родственники, знакомые…

— Моя мать живет в Сиэтле, ты же знаешь. Из родни в Нью-Йорке только двоюродная бабушка, которой девяносто пять лет. Старушка живет в Верхнем Ист-Сайде, если ты помнишь. Мы ее навещали, когда в первый раз приехали на Манхэттен. Уверяю тебя, у нее нет инструментов для снятия наручников, и она вряд ли сможет тебе чем-то помочь.

— Что же делать?

— Дай немного подумать. Может, придет в голову что-то толковое. Сама понимаешь, до того, как давать тебе какой-то адрес, нужно созвониться с хозяином.

— Согласна, но умоляю, действуй как можно быстрее.

Алиса повесила трубку и сжала кулаки. Гэбриэл посмотрел ей в глаза. Ему передавались вибрации «партнерши», он чувствовал ее гнев, ее отчаяние.

— А кто такой этот ваш Сеймур?

— Мой помощник в группе расследований и мой лучший друг.

— Вы уверены, что ему можно доверять?

— На все сто.

— Я не все понимаю по-французски, но мне показалось, что он не слишком торопится вам помочь.

Алиса ничего не ответила, и он продолжал:

— А гостиница? Там ничего не прояснилось?

— Нет, как вы сами могли слышать, раз слушаете мои разговоры.

— И рад бы не слушать, но не получается. Учитывая обстоятельства, надеюсь, мисс извинит мою нескромность, — насмешливо добавил он. — И как вы любезно напомнили, не я один нахожусь в этом неблагоприятном положении.

Алиса отвернулась, чтобы не смотреть на Кейна. Она была вне себя.

— Хватит меня изучать, — злобно процедила она. — Лучше позвоните! Наверняка вам есть кого предупредить: жену, подругу…

— Некого. Я свободен как ветер. По девушке в каждом порту — вот мой девиз. Я свободен, как музыка, что льется из-под моих пальцев!

— Ясно! Одинок и свободен. Я знаю мужчин такого типа.

— А вы? У вас есть муж или друг?

Она мотнула головой, отметая вопрос, но Гэбриэл почувствовал, что задел весьма болезненную точку.

— Нет, Алиса, я серьезно: вы замужем?

— Идите к черту, Кейн!

— Я все понял, вы замужем, — сделал он вывод.

Отрицания не последовало, и Гэбриэл ринулся в открывшуюся брешь:

— Так почему же вы не позвонили мужу?

Кулаки Алисы снова сжались.

— Ваша семейная жизнь помахала вам крылышком? Неудивительно! С таким-то характером!

Алиса взглянула на него так, словно он вонзил ей в живот нож и повернул. После короткого молчания с гневом и болью она ответила:

— Потому что моего мужа нет в живых, болван!

* * *

Огорчившись, что допустил такую оплошность, Гэбриэл сделал скорбное лицо, но извиниться и высказать соболезнования не успел — телефон выдал чудовищную трель, что-то вроде сальсы на электрогитаре.

— Слушаю, Сеймур!

— Алиса! Я нашел способ разрешить твою проблему! Помнишь Никки Никовски?

— Напомни, пожалуйста!