Сепар

На камере отлично видно снаряжение на мужиках в гражданской одежде, оружие, помповик и автоматы. Похоже журналист нанял каких-то левых. Может, какая-нибудь частная охрана. Покинув квартиру, я также кредиткой демонстративно одним движением открыл соседнюю бронированную дверь и, потянув её на себя, прошёл в прихожую, стараясь не топать ботинками (на мне почти шестьдесят кило снаряжения и оружия), затем в спальню. Там достал планшет и, найдя запись воззвания этой сволочи, подготовил к съёмке, всё это камера фиксировала. Включив настенный светильник-бра над головой журналиста и держа наготове пистолет и планшет, я ожидал, когда тот проснётся. Однако тот морщился, но не просыпался, отчего, чуть разведя руками, это машинально, от возмущения, я сильно стукнул его по лбу глушителем пистолета. Вот теперь сразу проснулся и сел, потирая правой рукой пострадавшее место. Пальцем левой руки, где у меня пистолет зажат был, планшет в правой, я включил видео и держал экраном к хозяину квартиры до конца видео. Тот сел, оперевшись на подушку, глядя на меня, на экран перед собой, кидал взгляды по сторонам, явно испуганно. Что происходит, он понял, не дурак, объяснять не нужно. Косился на пистолет на тумбочке, но не рисковал. Как его речь завершилась, я дважды выстрелил. Первая пуля в сердце, вторая в голову.

– Работайте, братья.

Ведь не хотел говорить, вырвалось. Это для парней российских войск и наших республик, что посмотрят это видео. Может и затру, пока сам не знаю. Развернувшись, я направился обратно, на ходу убирая планшет в нагрудный карман, пистолет в кобуру уже убрал. На подходе к лифту камеру выключил. Редактировать не буду, так нашим пошлю. Возможно, официальный представитель народной милиции ДНР, полковник Басурин, и сообщит об этом, дав кадры из записи. Всё вряд ли, но часть наверняка. А пока я спускался на первый этаж, просмотрел запись на планшете, та сразу на него шла, сохранил, и, выходя из парадной, этот холл на подъезд никак не тянул, настоящая парадная, и, подойдя к велику, что был прислонён к одной из дорогих иномарок на парковке, набрал номер своего комбата. Кстати, мой номер у него не высветится. А всё просто: я не использую местные симки связи, без них вышел на укросвязь. Пока шли гудки, я размышлял. Вообще журналисты они неприкосновенны, я это сам поддерживаю, считаю правильным, но вот эту мразь я не считал журналистом и не согласен с тем что тот находится под защитой как представитель прессы. Тот сорвал все покровы одним этим своим подлым воззванием, чем сразу встал в ряды националистов. А их уничтожать нужно, так что тут порядок, всё сделано правильно. И по квартире, она не его, хозяин телеканала выделил одну из своих, тот не заработал себе на такое жильё. Одно это показывало, что хозяин канала поддерживает воззвание этого ушлёпка. Тоже навещу, но пока комбат. Молчание. Пришлось повторно набрать. Наши первыми должны дать правильное освещение этой ликвидации, пока укрожурналисты не завоют в своей манере, что их убивают ни за что. За правду…

Комбат всё молчал, поэтому я прикинул, что по моим прошлым ночным действиям. Вой стоял даже больше, чем я думал. Похоже серьёзно напугал, и сейчас не утихали. В том зале для совещания двадцать два нацика погибли, ещё трое потом в больнице умерли, остальные пострадали так, что долго восстанавливаться будут. А вот с Аристовичем, что странно, пошумели и забыли, за сутки его быстро как-то заменили, мои догадки были верны, замены подготовлены, тоже из киевской власти, сладкоречив, подхватил выпавшее знамя. Поэтому по сути моя прошлая ночная акция особо ничего не изменила, разве что семьи многих националистов, как и они сами, рванули в западные области. Многие ранее отправили свои семьи, теперь забеспокоились оголтелые, что ещё колебались. Сбежали из Киева, не все, малая часть, но было такое. Вот и все последствия. Тут наконец ответили, и явно сонным голосом комбат сказал привычное:

– Слушаю.

– Здравия желаю, товарищ полковник. Прапорщик Алмаз. Извините что звоню в такое время, но есть причины. Журналист, что предлагал убивать наших детей, ликвидирован пять минут назад. Под камеру. Он под охраной был, охрана также ликвидирована. Запись готова к отправке, для подтверждения акции. Высылать?

– Погоди, ноут подключу… Всё, пошла загрузка. Ты когда домой возвращаешься?

Похоже понял, что приказы на меня не действуют, возможно, внутренне поддерживал эту акцию, поэтому и задал такой вопрос.

– Этот укропатриот в одной из квартир хозяина телеканала жил, похоже тот поддерживает его выступление. Навещу, а потом домой.

– Хм, никак не проснусь, лёг час назад, больше суток на ногах был. Ты про похищение дочери мэра Купянска слышал?

– Да, читал сообщение, два дня назад её СБУ в Ивано-Франковской области взяли.

– Я смотрю, ты в Киеве как рыба в воде. Сможешь вытащить девчонку? Хм, всё, запись скачалась.

– После двух дней в руках СБУ? Она уже в мясо, поверьте.

– Это просьба.

– Да смогу, без проблем.

– Сделай, очень прошу.