Сепар

– Найдём мы этих уродов и накажем. А этих, у которых вы были, уже наказаны, все они мертвы. Что с вами делать, пока не знаю, желательно вас переправить к нам в тыл, дождётесь освобождения города и вернётесь к родным, но я один и не могу вернуться.

– Мы на попутке домой можем вернуться.

– Как бы Славянск во второй Мариуполь не превратился. Ладно, помогите мне собрать трофеи, дальше видно будет.

Планы у меня такие были: собрать все трофеи, включая форму и амуницию, всё оружие, тут и «Утёс» есть, и сложить в кузов грузовика, с запасами для танка. Взять его на трос и буксировать за собой. Спрячу технику, маскировочные сети тут имелись, аж три. Только одна использована, натянута над опорным пунктом. Мне помогали девчонки, хотя ходили с трудом после того, что с ними сделали, но терпели. Сам я ждал. Хочу перед отъездом накрыть «Гвоздики», но уезжать и побить только их, как-то не хочется, буду ждать очередную колонну на дороге. Всех накрою и уйду. Что важно, у боевиков были свои коптеры. Да, два, один простенький и, как я понял, принадлежал танкистам. Он внутри танка находился. Второй дорогой и навороченный – нацистов. Всё это я прибрал, убирая в кабину грузовика. Я уже прибрал все повреждённые запчасти, инструменты, кабину опустил, трос приготовил, пока девчата формой занимались, я их на это направление бросил. Потом мы втроём отнесли к грузовику разряженный пулемёт «Утёс», станок отдельно, тоже подняли в кузов, два десятка гранатомётов, почти все иностранного производства. А вот ПТУР на треноге, уже советского, к нему двенадцать зарядов. Автоматы, снайперская винтовка иностранного производства, патроны стандарта НАТО и два ПКМ. Хорошо техническими средствами были оснащены айдаровцы – приборы ночного видения, бинокли, сканеры. Всё это уходило в кузов, боезапас к танку тоже. В танке поработал, под себя всё сделал. Сам танк, запустив движок, газотурбинный двигатель довольно громко свистел, вывел из капонира и подогнал к передку КамАЗа, заглушив двигатель. Морда грузовика, к счастью, направлена была в сторону украинского тыла, туда и двинем. Трос закрепил, жалея, что жёсткой сцепки нет, чую, будут аварии, и, заканчивая сбор трофеев, ожидая прибытия колонны, подтвердил, что на посту порядок, голосом погибшего айдаровца, и поднял коптер в ночное небо. Тот, что навороченный, он и для ночных полётов рассчитан был, и обнаружил группу. Приблизив, понял, наша ДРГ идёт. До рассвета передовую вряд ли успеют пересечь, придётся им ночью отстояться в лесу. Но это в корне меняло всё дело. Они точно к нашим шли, в группе двое раненых, один сам шёл, второго несли. Я глянул, хвоста за ними не было, отбились, значит.

– Девчата, есть те, кто вас выведет к нашим. Сейчас обеспечу вас вещами и покажу, куда бежать.

Выдал я девчатам по ранцу, по подстилке-пенке и спальнику, день в лесу провести придётся, пусть поспят, по два пайка и по две фляжки, по аптечке. Ну и по полторашке воды. Хватит им и этого, своё есть, кормить их бойцам не придётся. После этого показал на экране коптера, где идёт группа, на связь я выйти не могу, укропы перехватят, в своём тылу они тоже хранили радиомолчание. Выдал фонарик. Показал девчатам, где минное поле, оно на карте, взятой у командира националистов, отмечено было, карту девчатам отдал, там много обозначений, передадут нашими. Сам провёл до тропки и показал, куда идти. Сблизятся с группой, включат фонарик, их увидят и остановят.

В принципе, так и вышло, по полю, где не минировано было, девчата явно труся и шатаясь от усталости, дошли до леса, там, подсвечивая фонариком, чуть не ушли в сторону, но бойцы ДРГ, что видели пятно света, сами на них вышли. Трое рванули на перехват, чтобы понять, кто это, и взяли их. Визг стоял, даже я слышал. Я с коптера наблюдал за этим. Одному ладонь покусали, но девчат всё же взяли. Там дальше к командиру отвели, видимо рассказывали, несколько бойцов синхронно головы подняли, рассматривая ночное небо, про коптер узнали, карты взяли, вещмешки их распотрошили, хм, вода по рукам бойцов разошлась, аптечки тоже, надо было больше положить. Тут произошло то, что мне не понравилось. Собравшись, группа пошла к опорному пункту по следам девчат, где я и находился. Видимо командиру что-то было нужно, но к счастью, появились отсветы на дороге, колонна шла от передовой, хм, даже с танками, так что я бросился к своей «восьмидесятке» и проверил, как закреплена камера на башне, она на пушку направлена, и что дальше видно. Вторую установил в боевом отделении, так что меня снимала, в кресле наводчика, и в кадр попадала часть казённика пушки. Шапочку я раскатал, так что лица не видно, только прорези для глаз.