Сепаратисты (СИ)

— Ха и еще раз ха! Одно не отменяет другого. Не важно, Лайс прав — неизвестно как упадут кости. Удача вещь капризная, но это гораздо интереснее, чем сидеть в деревенской лавке и отвешивать три конфетки ребенку, тщательно пересчитывая медные сантимы из потной ладошки. Я пошел в добровольцы в надежде найти другую жизнь. Не такую, как у моего отца. Может, это было глупо, но вернуться назад даже сержантом и с двумя орденами? Исключительно похвастаться. Я хочу другой жизни! Рисковой.

— А я нет, — отрезал Киран Дубравин. — Мне кровь уже поперек горла. Хочу в конюшню и не слышать больше никогда криков раненых лошадей, — его передернуло. — Людей не так жалко. Он хоть понимают, на что идут. А лошадь и возмутиться не может. Все! Пока меня не трогают, я просто развожу породистых скакунов и стригу овец.

— А тронут? — вкрадчиво спросил Лайс.

— Мы не арендаторы и ничего ужасного родичи не писали. Хорошие кони всегда нужны. Вы не думайте, если проблемы я всегда помогу, но лезть в эти политические дела… Без меня. Возьмете на себя слишком много и пойдете на каторгу. Без вины. Найдут причину. Земля — это власть. Кто ж ее добровольно отдаст?

— Вот и решили, — подвел итог Рудов. Трое за Лигу, двое сами по себе. Без обид парни, выбор честный. Пути расходятся, но это не значит, что необходимо смотреть на товарища зверем. Патра большая, а человек с человеком бывает встретится. И никто нам не мешает, — провозгласил, извлекая из мешка бутылку без этикетки под общее оживление, — выпить с ветераном Сводного отряда за прошлое. Спорим, лет через двадцать война будет вспоминаться как замечательное время?

— Мне вряд ли, — заверил Дубравин, в свою очередь, предъявляя дополнительную бутыль и два стакана.

— Ерунда! Молодой, здоровый, почти не пострадавший. Сквозная дырка не в счет. Девки любили и здоровья навалом. И свобода! Никаких обязательств, за тебя командиры думают. Кормят, поят, одевают, а ты вечно недоволен. Мало, плохо и невкусно. Дома-то ту же кашу жрал без масла за ушами трещало. Если сравнить, ха! В пятьдесят держишься за поясницу прямо с утречка и жена пилит за отсутствие денег. А дети на твои указания потихоньку плюют и от рук отбились. Как мы, — подумав, добавил, — под общее ржание. А что? — он обвел всех взглядом. — Кто-то хочет похвастаться, что его родители радовались идее пойти добровольцем? То-то! — поднимая стакан, провозгласил, — чтоб наши дети не были хуже нас!

Интерлюдия