Сеппаратюги

За стеной, невдалеке от дома разорвался снаряд. Солнце жарило немилосердно.

Михаил Ильич засыпая, мысленно представил, как солдаты на такой жаре без сна и отдыха заряжают орудие.

Но жалости к ним, так и не почувствовал: «Интересно, а если бы мне, приказали стрелять в людей, как бы я поступил?»

В это время, Андрей, лежа с карабином под палящим солнцем в степи, отбивал очередную атаку. Даже не верится, что вчера в это самое время он трясся от страха и даже обмочился. Обстрел быстро превратил его в солдата. Он усмехнулся, вспомнив неприятный момент, заодно вспомнил, как молился аллаху Генка. Страх давно прошел, осталось только ожидание, чего он и сам не мог понять. Все в городе чего то ждали. Но чего? Никто не смог бы объяснить. Андрей не верил ни в спасение, ни в победу, слишком большим был численный перевес противника. Несколько человек со вчерашнего дня в их маленьком подразделении погибло. Погибли быстро, буднично, без мучений. На их место пришли новые. Почему пришли к практически обреченным, кто знает? Каждый из них приходил по сугубо личным причинам, никто их об этом не спрашивал. Вчера к вечеру, появился и сосед Андрея Коля, пришел со своим автоматом и молча занял соседнюю позицию. Сейчас Андрей боялся только одного – ранения. Быть раненным в данной ситуации, обречь себя на мучительную смерть. Еще немного бесило качество боеприпасов, из трех патронов годными в лучшем случае оказывалось два.

Вчера ночью, дядя Гриша приволок откуда– то 45 мм пушку. Это было единственное орудие в городе, но зато с довольно значительным запасом снарядов. Теперь, примерно на каждую сотню выстрелов противника, они отвечали одним выстрелом «сорокопятки». Это сильно успокаивало. Андрей снова усмехнулся, прицелился и… осечка. Все, атака отбита. Пехота противника, после нескольких метких выстрелов обороняющихся, откатилась назад. Теперь при малейшем сопротивлении, она сразу же отходила назад, предоставляя работу артиллерии. Вчерашний опыт им пошел впору.

–Пора в укрытие.

И Андрей быстро запрыгнул в траншею, накрытую сверху небольшой бетонной плитой.

Артобстрел возобновился. Теперь артиллерия ВСУ старательно и небезуспешно стала расстреливать источники воды в городе. Так на «Муравском» при взрыве снаряда погибло 13 человек, в основном женщины и дети. А в это время, не смотря на усилившийся обстрел, сморенные полуденным зноем «сеппаратюги», а вместе с ними и Михаил Ильич, уснули. Через час врач проснулся, в дверь кто-то несмело скребся. Михаил Ильич прислушался, да так и есть, кто-то стучит в дверь. С неохотой открыв дверь, он увидел на пороге двух мальчиков лет 10. Перебивая друг друга, те скороговоркой начали говорить о каком– то Сашке, и что он один у матери. Единственно, что понял Михаил Ильич, снова нужна его помощь. На улице все разъяснилось, под абрикосом лежал на боку, весь в пыли, белобрысый мальчик, под головой у ребенка находился футбольный мяч, а из левой ягодицы сочилась кровь. Как, оказалось, мальчики в период временного затишья, тяготясь подвальным сидением, в тайне от взрослых, решили поиграть в футбол. Со свойственной детям беспечностью ( С кем угодно, но со мной этого не случится) удалились от убежища. И увлекшись игрой, даже не заметили начало обстрела. За это Саша и был наказан небольшим осколком. Благо друзья не растерялись, а схватив его за руки и ноги « мухой» притащили к доктору. Операция заняла немного времени, больше длилась сама подготовка к ней, пришлось на костре стерилизовать инструмент, делать местный наркоз. Заодно доктор поставил варить гречневую кашу на ужин. Удалив осколок и наложив шов, Михаил Ильич на всякий случай от возможного заражения сделал укол антибиотика. Это было последнее лекарство в его доме. Через полчаса «раненный» в сопровождении своих друзей удалился, хромая на здоровую ногу, ведь именно в здоровую ягодицу был сделан укол.

Генка шел по пустому городу и рыдал навзрыд. Несколько минут назад, он был ранен осколком снаряда в спину. Прежде чем зайти в тело, осколок по касательной прошел от левого плеча к правому, ободрав кожу спины. Вид раны был ужасен. Увидев спину друга, Андрей на его расспросы ничего не мог сказать, только бледнел и отводил глаза. От такой реакции, Генка испугался и запаниковал. И тут Андрею пришла спасительная мысль: «бежи к « Айболиту», вечером, если будет возможность, заскочу». И наспех рассказав другу, как найти доктора нырнул в траншею.