Септимий Север. Африканец на Палатине

Законодательство Антонина коснулось непосредственно и самих римских граждан. Таковые и ранее делились на две категории: низкие (humiliores) и почётные (honestiores). Теперь же они стали официально юридическими наименованиями двух резко разделённых групп граждан, что было чётко определено правовым образом. Отныне в первую категорию входили представители сенатского сословия, римские всадники, декурионы – представители городской муниципальной верхушки, выборные магистраты городов, обладавших римским и латинским правом. Ветераны вооружённых сил также относились к honestiores. Вторую категорию составляли все прочие римские граждане⁴⁸. Применение закона к honestiores и humiliores стало жёстко различным. За одни и те же преступления и проступки теперь назначались разные наказания. Это означало окончательный разрыв с наследием республиканских времён, с важнейшим его принципом юридического равенства римских граждан. Здесь нововведения Антонина никак нельзя признать милосердными.

В то же время при этом императоре продолжилась начатая Адрианом политика гуманизации отношения к рабам. Была упрощена процедура их освобождения⁴⁹. Убийство хозяином раба приравняли к обычному убийству, то есть, оно однозначно стало преступлением. Рабы, бежавшие из господского дома в страхе перед гневом хозяина и обретшие убежище в храмах и у статуй императора, получали законное право не возвращаться к прежнему ненавистному господину.

Совершенно мирными 23 года правления Антонина Пия, конечно же, не были. Случались мятежи в Британии, Дакии, Мавретании, Египте, Иудее. Но они достаточно быстро и без чрезвычайных усилий подавлялись. Потому время Антонина несопоставимо с теми трудностями, с которыми пришлось столкнуться его преемнику Марку Аврелию. Именно он оставил лучший литературный памятник своему предшественнику⁵⁰. Вот строки из его сочинения «К самому себе»: «Во всем будь учеником Антонина. Подражай его настойчивости в деятельности, согласной с разумом, никогда не изменявшей ему уравновешенности и благочестию, ясности его чела, вежливости в обращении, презрению к суетной славе и рвению в познании вещей. Он никогда не проходил мимо чего-нибудь, не рассмотрев его внимательно и не отдав себе в нём ясного отчёта. Как терпеливо переносил он несправедливые упрёки, не отвечая на них тем же! Как ни в чём не обнаруживал он опрометчивости и как невосприимчив он был к клевете! Как тщательно исследовал он характеры и поступки! Как далёк он был от желания всё хулить, от пугливости, подозрительности и софистики! Как скромны были его требования, когда подымался вопрос о помещении, ложе, одежде, еде, услугах, и как он был трудолюбив и сдержан! Благодаря своему простому образу жизни он мог оставаться в одном месте до вечера, а естественные нужды удовлетворять лишь в определённые часы. Как он был верен и ровен в своих дружеских отношениях! Как терпеливо выслушивал он тех, которые откровенно высказывались против его мнения, и как радовался, если кто-нибудь предлагал лучшее! Как он был благочестив и в то же время чужд суеверия! Пусть свой последний час ты встретишь с такой же спокойной совестью, как он!»⁵¹

Антонин скончался 7 марта 161 года. Чувствуя приближение смерти, он распорядился перенести в комнату своего зятя и приёмного сына Марка Аврелия золотую статую Фортуны, которая всегда должна была находиться в покоях императора. Тем самым он исполнил свой долг, передавая власть в руки преемника, каковой был определён ему Адрианом ещё в 138 году. Новым властелином Рима стал Император Цезарь Марк Аврелий Антонин Август.

«В славе наилучшего из государей Антонин не имел бы себе соперника, если бы не назначил своим преемником человека, равного ему по доброте и скромности, но сверх того одарённого блеском, талантом, прелестью, которые дают образу жизнь в памяти человечества» – писал об этом событии Эрнест Ренан⁵².