Сэр Евгений. Дилогия

Я ел и смотрел на них. Не трудно было понять, почему Питер до сих пор не избавился от китайцев, которые приносили ему немало неприятностей. Ведь их внешний вид и необычные номера привлекали толпы зрителей, а значит и деньги. Взять хотя бы номер китайца с веревкой, на конце которой было закреплено нечто похожее на наконечник копья. В умелых и мускулистых руках, веревка то извивалась, как змея, скользя над землей, то взлетала подобно птице в небо. Двое других китайцев репетировали свой номер на пару. Один аккомпанировал, другой двигался под музыку. Но как двигался! Это было нечто похожее на кун-фу. Точно! Оно! Мое увлечение восточными единоборствами пусть и было недолгим, но я успел прочитать пару популярных книг и посмотреть несколько документальных фильмов на эту тему, только поэтому я мог понять, что этот каскад акробатических трюков представляют собой комбинацию базовых комплексов… Как же он называется, этот комплекс… А! Вспомнил. Таолу! Точно! Накрутили сюда акробатики и сделали музыкальное сопровождение. А что, впечатляет! Наблюдая за ними, я вскоре заметил, что не только они привлекли мое внимание, но и моя персона их также заинтересовала. Нет-нет, да скосит на меня взгляд, то один, то другой китаец. Впрочем, на нас, время от времени, бросали взгляды и все остальные актеры. Проверить на всякий случай, довольны ли господа и не тянутся ли их руки к мечам.

Сейчас я во все глаза смотрел на китайца, раскручивающего свою веревку во всех направлениях. Металлический груз, похожий на дротик, закрепленный на конце веревки, метался из стороны в сторону, переходил из одной плоскости в другую, выписывал просто невозможные восьмерки и петли. Казалось, вот-вот и он обовьется или вокруг руки, или заденет землю - но нет! Он продолжал летать около человека как живое, но вполне прирученное существо. Наконец, китаец позволил веревке намотаться на руку, остановив ее стремительное движение. Я подумал, что он завершил свою тренировку, но оказалось, что это не конец. Китаец неторопливо направился к дереву, растущему на краю поляны, по пути сорвав цветок. Его непонятные и в тоже время интригующие действия меня всерьез заинтересовали. Дойдя до ствола, он закрепил в коре сорванный им цветок на уровне человека и пошел обратно. Отойдя метров на семь, раскрутил наконечник копья с такой силой, что груз, превратившийся в размытое пятно, стал издавать низкий гудящий звук, наподобие недовольной пчелы. Я напрягся в ожидании, чем же артист закончит свой номер. И дождался. Словно выдернутое из воздуха лезвие молниеносно метнулось вперед и, пронзив цветок, вошло на треть в ствол дерева.

- Ну, прямо Шаолинь какой-то! - я просто не смог сдержать своего восторга. - Молодец, китаец!

На какое-то мгновение все артисты на поляне замерли при моих словах, пытаясь понять, что выкрикнул господин, но, поняв, что это не ругательства и не угрозы, продолжили свою тренировку. Китаец, чей трюк произвел на меня такое большое впечатление, тем временем аккуратно смотал свое нехитрое приспособление и сел, скрестив ноги, в двух шагах от костра с кипящей похлебкой. Вслед за ним у огня потихоньку начали собираться у костра остальные артисты. Когда я понял, что больше ничего интересного не будет, то откинулся на траву и закрыл глаза. Проснулся оттого, как кто-то осторожно тряс меня за плечо.

- Ваша милость. Ваша милость. Пора ехать.

- А… Хорошо, Хью.

Тот отошел к своей лошади и стал подтягивать подпругу. Я сел. Потянулся. Костер уже догорал. Вся труппа, за исключением китайцев, отдельной группой сидевшей поодаль, расположилась в живописных позах вокруг костра с кружками в руках. Время от времени чья-то кружка поднималась в воздух и тогда женщина, стоявшая, за их спинами, с большим кувшином в руках, наполняла ее. Груда пустых мисок и лежавший на боку опорожненный котел довершали картину конца обеда. Заметив, что я проснулся, Питер 'Силач' вскочил на ноги и встал, выжидающе глядя на меня.

- Джеффри!

Тот, оторвавшись от укладывания остатков провизии в одну из дорожных сумок, обернулся в мою сторону.

- Кинь им монету!