Сэр Евгений. Дилогия

'Прямо какая-то смотровая щель! Словно из танка смотрю! - только я успел так подумать, как примчался мальчишка - паж и принес мне пояс участника зеленого цвета и зеленую ленту на шлем. Распорядители турнира решили, что этих знаков вполне хватит, чтобы обозначить противоборствующие стороны. С помощью Ляо и Хью с трудом взгромоздился на коня, после чего паж взял повод и повел мою лошадь к восточным воротам ристалища, где собирались участники 'зеленого' отряда. На другой стороне поля уже строились бойцы 'красного' отряда. Пока бойцы собирались в группы, каждая у своих ворот, маршалы зачитывали списки участников каждой партии и цвет, под которым каждый рыцарь выступает. После чего герольды в очередной раз призвали всех добрых рыцарей выполнить свой долг и тем самым заслужить любовь и благосклонность своих дам. Только они вернулись на свои места за оградой, как наступила наша очередь. Длинными вереницами мы выехали друг навстречу другу, на арену. Предводитель нашей партии, герб которого состоял из ветви дерева и руки в металлической перчатке, разместил в первом ряду наиболее сильных бойцов, и сам занял место в центре. Мне досталось место во втором ряду, чему я был несказанно рад. Там мы стояли до тех пор, пока маршалы проверяли ряды обеих партий, желая убедиться, что в каждой из них равное число бойцов. Неожиданно я ощутил спортивную злость при взгляде на блестевшую нестерпимым блеском начищенных доспехов под лучами солнца металлическую стену наших противников. К тому же яркий шелк плащей, льющихся с плеч рыцарей, разноцветные звери и чудовища, скалящие зубы и клыки с их щитов, все это придало предстоящей схватке красоту и зрелищность, оттенив на время ее темную сторону. Ощущение праздника не смогли даже прогнать прогремевшие трубы глашатаев, означавшие: 'рыцарям - приготовиться!'. Несколько мгновений длилась тишина, пока ее не прервал Уильям Пакингтон, главный распорядитель турнира, крикнув: - Пусть едут!!

Рога затрубили, шпоры вонзились в бока коней, и передние ряды обеих партий полным галопом понеслись друг на друга, чтобы удариться с такой силой, что я, не ожидавший подобного грохота, даже тихо ойкнул про себя. В следующий миг треть рыцарей от обеих партий оказалась на земле. Иные остались лежать на ристалище, не имея сил подняться; другие успели вскочить на ноги и вступить в рукопашный бой с теми рыцарями из противостоящей партии, которых постигла та же участь, а получившие раны, зажимая льющуюся кровь, сейчас пытались выбраться из толчеи. Оставшиеся в седлах всадники, с боевыми кликами продолжали обмениваться такими ударами с противниками, как будто это была настоящая битва. Сутолока увеличилась еще больше, когда к месту схватки подоспели вторые ряды, бросившиеся на помощь своим товарищам. В их числе был и я.

Подобие порядка нарушилось в первые секунды и меня сразу увлек бешеный и лязгающий железом водоворот, швырявший меня то туда, то сюда. Только я успевал скрестить мечи с одним рыцарем, как его или меня закрутившаяся круговерть уносила в сторону. Рубанув занесенным мечом по подставленному щиту, мне тут же приходилось парировать удар нового противника. Узкий обзор шлема не дал возможности увидеть вокруг, что привело к пропущенному удару. Охнув от острой, как игла, боли, я, злой как черт, размахнувшись мечом, изо всей силы ударил своего противника. Тот успел подставить меч, но сила моего удара была такова, что заставила противника пошатнуться в седле, что дало мне возможность ударить его во второй раз. Со злобной радостью я увидел как мой противник, не удержавшись на лошади, упал на землю, но уже в следующий момент мне пришлось самому отбивать удар нового противника.

Лязг оружия, крики сражающихся и вопли распаленной толпы сливались в такой ужасающий шум, что заглушали стоны раненых, беспомощно распростертых на арене под копытами коней. Блестящие доспехи и нарядные плащи рыцарей покрывались пылью и кровью. Удары мечей и секир рвали в лоскуты яркий шелк, оставляя на железе вмятины и трещины. Пышные перья, срубленные со шлемов, падали в лужи крови.

Не знаю, сколько прошло времени, как я вступил в схватку, но, судя по всему, прошло не более десяти минут, а я уже плавал в собственном поту. Мускулы правой руки, державшей меч, зверски болели от непрерывного напряжения. Под шлемом, звеня в ушах, билась дикая смесь звуков: лязг доспехов, звон оружия, человеческие крики и лошадиное ржанье. Всю свою жизнь я гордился тем, что легко выдерживал все физические нагрузки, что преподносила мне жизнь: будь то выступления на ринге, армейский марш - бросок с полной выкладкой или просто уличная драка. Я почувствовал, что выдохся. Именно в эту секунду проявленной мною слабости я пропустил удар, скользнувший по моему наплечнику. Вроде ничего серьезного, но меня вдруг неожиданно переклинило и в одно мгновение все мои ощущения свелись к захлестнувшей меня от головы до пяток дикой ярости.

'Ну, суки! Всех ур-р-ою-ю!!'.