Сэр Гибби

Она вытянула цепь во всю длину, нацепила её конец на железный штырь и большим булыжником вогнала этот штырь в глиняный пол. Но тут она снова испугалась, что и со связанными руками он всё — таки сможет ухватиться за цепь и вытащить штырь из земли — или даже исхитрится развязать ноги, согнувшись вперёд, а то и зубами развяжет себе руки. Тогда Джанет принесла ещё одну верёвку, сделала на конце петлю, молниеносно просунула её между связанными руками Ангуса, продела в петлю другой конец верёвки и туго затянула получившийся аркан. Затем она продела свободный конец через скобку дверной щеколды и постепенно, по мере того, как Ангус уставал бороться и тянуть верёвку к себе, натягивала её всё туже, пока его руки не оказались вытянутыми во всю длину за его головой. Не успокоившись, она приказала Оскару снова встать над пленником и проделала то же самое с ногами Ангуса, привязав их к тяжёлому комоду, стоявшему в углу напротив двери, и навалив на крышку несколько огромных камней. Если Господу угодно охранить её от этого человека, она готова честно потрудиться и сделать для своего спасения всё, что зависит от неё самой!

Внимательно оглядев то, что получилось, она решила, что теперь Ангус надёжно связан и никуда не денется. После перевязки Гибби заснул, но теперь он проснулся, и Джанет накормила его обедом. Потом она помыла посуду и уселась к столу, взяв свою Библию. Гибби прилёг, и Джанет думала, что он спит.

Время шло, и Ангусу становилось всё тяжелее, и физически, и душевно. Он знал, что его ненавидит вся округа, и до сих пор это ему даже нравилось. Но теперь он рассудил, что если шериф и правда учинит над ним суд, то всеобщее мнение (далеко не безосновательное) будет против него. Ещё он знал, что мировой судья, к которому сейчас направился Роберт, не слишком дружелюбно относится к его хозяину и вряд ли станет слушать лэрда, даже если тот примется за него ходатайствовать. Наконец, измученная болью, голодом и страхом, его гордыня начала отступать, и после целого часа молчания он снизошёл до того, чтобы начать — таки разговор:

— Джанет Грант, — проговорил он, — отпусти меня, и я больше никогда не трону ни тебя, ни твою семью!

— Уж не думаешь ли ты, что я такая дурочка, что стану тебя слушать? — спросила Джанет.

— Ну хочешь, я чем угодно поклянусь, — заволновался Ангус, — и сделаю всё, что ты от меня потребуешь!

— Поклясться — то ты поклянешься, а дальше что?

— Что дальше? Дальше ты развяжешь мне руки, — покладисто сказал Ангус.

— Об этом и говорить нечего, — ответила Джанет. — Над всякой женой господин муж, а ты сам слышал, что Роберт мне приказывал глаз с тебя не спускать, чтобы ты не сбежал. И правильно, ведь сегодня в тебе как будто легион бесов поселился! Вон лэрд, твой хозяин, думает, что ты добрый семьянин. Да разве ж добрые люди так себя ведут?

— Как же так вышло, — зарычал Ангус, — что меня, здорового мужчину, этак скрутили и выставили на посмешище? И кто? Старый Грант с женой!

— С Божьей помощью да с верной собакой, — ответила Джанет. — Эх, Ангус МакФольп, лучше бы мне вместо тебя сторожить огненного дракона! Эх, с какой бы радостью я его стерегла! Только вот, может, кормить бы не стала.

— Что ты несёшь, женщина? Какие такие драконы? Отпусти меня, говорю тебе! Я никому ничего плохого не сделаю! От вашего дурачка не убудет, а в следующий раз я постараюсь быть поосторожнее.

— Вот придут умные люди, пусть они с этим и разбираются, — ответила Джанет.

— Ха! Я же не нарочно в него попал!

— Этого я не знаю. Посмотрим, что Гибби на это скажет.

— Да что он может сказать? Разве он скажет что — то путное?

— Это для кого как.

— У меня там жена с ума сходит, — умоляюще проговорил Ангус.

— Молока хочешь? — спросила его Джанет, поднимаясь.

— Можно, — ответил он.

Джанет налила молока в маленький чайничек, и Ангус жадно выпил его из носика, надеясь, что она смягчилась и вот — вот сдастся.

— Ну вот и хорошо, — сказала она, когда он напился. — А теперь, Ангус, придётся тебе запастись мужеством и подождать. В любом случае, это тебе хороший урок. Хоть немного научишься терпению. Видно, раньше тебя никто этому не учил. А Роберт скоро придёт.

С этими словами она поставила чайник на стол и вышла: пора было доить корову.