Сэр Майкл и сэр Джордж

Кемп посмотрел на него.

— Это почему же?

— Потому, Тим, милый, — сказала Никола, — что многие из нас уже пробовали ее уговорить, но ничего не вышло…

— Мистер Кемп, — прервал ее сэр Джордж, — будете вы отчитываться или нет? Если нет, я попрошу вас объяснить причину вашего отсутствия на службе. И если это объяснение будет…

— Вот, не угодно ли взглянуть! — воскликнул Кемп, показывая два замусоленных клочка бумаги. — Но прежде я должен объяснить, что Аннабела… то есть леди Бодли-Кобем…

— Вы зовете ее Аннабелой? — Джун Уолсингем даже взвизгнула от смеха и долго еще хихикала вместе с Никола Пемброук и Джоан Дрейтон.

— Ну, раз ее зовут Аннабелой, а мы с ней друзья, я так ее и называю. — Кемп для пущей внушительности вынул изо рта трубку, потом снова сунул ее в рот. — Мы с ней, когда ехали в ее дом в Дербишире, встретили в Бейкуэлском баре одного архитектора… Этот архитектор золотой малый, некто Людовик Шоттер…

— Ах, Шоттер! — Это подал голос Джералд Спенсер. — Я знавал его одно время. С ним произошла какая-то скандальная история. И потом он пьет как лошадь.

— Действительно, ему не повезло, — подтвердил Кемп. — Но без сомнения, это способный и очень милый человек. Ну, мы и прихватили его с собой. Нам как раз нужен был специалист — и вот пожалуйста.

— А был в этой вашей компании хоть один трезвый? — поинтересовался Нейл Джонсон, смягчив свои слова добродушной улыбкой.

Кемп немного подумал, прежде чем ответить.

— Нет, совсем трезвых не было. Но подробности потом, Нейл. Генеральный секретарь хочет, чтобы я доложил о деле, и он совершенно прав. — Он улыбнулся сэру Джорджу, который ответил ему уничтожающим взглядом. — Так вот, Шоттер округленно определил стоимость перестройки дома в сто восемьдесят пять тысяч фунтов…

— Что за вздор! — вскричал сэр Джордж.

— А ежегодные расходы мы определили совместно, — продолжал Кемп, не обращая никакого внимания на этот возглас. — После того как дом будет соответствующим образом перестроен и в нем соответствующим образом поселятся двадцать пять деятелей искусств, при условии, что каждый будет еженедельно вносить примерно восемь фунтов, эти затраты составят девятнадцать тысяч шестьсот фунтов. Каковую сумму, вместе с расходами на перестройку в размере ста восьмидесяти пяти тысяч фунтов, должен внести Дискус…

— Что за бред! — Сэр Джордж, багровея, снова сорвался на крик. И хватил кулаком по столу. — Сроду такого не слыхал! Смотрите у меня, если вы хотя бы намекнули этой сумасшедшей Бодли-Кобем и тому архитектору, что Дискус может согласиться на подобную нелепость! — Тут ему в голову пришла ужасная мысль. — И смотрите, если вы сделали какое-нибудь публичное заявление. Давал кто-нибудь из вас интервью журналистам?

Кемп посмотрел на него со снисходительным удивлением.

— Имея за плечами большой опыт государственной службы, я, сэр Джордж, всегда избегаю иметь дело с прессой. Но мне показалось — знаете, тот вечер был хоть и веселый, но такой суматошный, — что леди Бодли-Кобем и Людовик Шоттер кое-что сказали девушке из «Бакстон уикли геральд».

— Ах, черт!

— Вам это представляется несколько преждевременным?

— Преждевременным? Да это просто дурацкая пьяная болтовня.

Кемп собрал свои листки, запихнул их обратно во внутренний карман, потом встал, исполненный торжественного достоинства.

— Послушайте, шеф, вы послали меня к леди Бодли-Кобем договориться о деле, которое до сих пор вам никак не удавалось протолкнуть. Вместе с тем вы сказали мне, что Дискусу нужно сделать что-нибудь громкое в области театра. Я занялся этим делом. Я осмотрел дом, который будет предоставлен в наше распоряжение. Я привлек самого квалифицированного консультанта, какого мог найти. Я представил примерную смету затрат. Что еще мог я сделать?

— А ведь он прав! — воскликнула Никола. — Мы только напрасно тратили время и силы на эту женщину, но Тим не из таких.

— Спасибо вам, Никола. — Он снова посмотрел на сэра Джорджа. — Важно не то, сколько мы там выпили, важно, много ли нам удалось сделать. Я сделал то, что меня просили. Очень жаль, если, по-вашему, все это пьяная болтовня. Даже если вы так считаете, вы могли бы удержаться от подобных выражений. Мне кажется, — продолжал он мягко, — что вы часто ведете себя так, будто здесь птичник, а сами вы — надутый индюк. Но я не хочу вас обижать. Так вот, если вам угодно, чтобы я представил свой доклад в письменном виде, по всей форме, вы его получите…

— Не нужен мне ни ваш доклад, ни вы сами, Кемп, — сердито отрезал сэр Джордж.