Сэр Найджел

- Pardieu {Черт побери (франц.).}, отче аббат! - сказал незнакомец. Достаточно взглянуть на тебя и твою братию, чтобы увидеть, как мало вам по вкусу это дело. И быть может, оно станет еще меньше вам по вкусу, когда я скажу, что посмею предложить этому, видимо благородному, юноше в окне мою помощь, если эти лучники будут и дальше ему докучать.

От такого прямолинейного предупреждения улыбка аббата исчезла, и брови его насупились.

- Благородный сэр, если ты и вправду явился сюда с поручением, тебе больше подобало бы изложить его, нежели подстрекать виновного восстать против справедливого приговора суда.

Незнакомец обвел залу насмешливо-вопросительным взглядом:

- Поручение мое не к тебе, отче аббат. А к тому, кто мне неизвестен. Я побывал у него в доме, и меня послали сюда. Зовут его Найджел Лоринг.

- Значит, оно ко мне, благородный сэр.

- Я так и подумал. Я знавал твоего отца, Юстеса Лоринга, и, хотя из пего можно было бы выкроить двоих таких, как ты, все же печать его ясно видна на твоем лице.

- Тебе неизвестна суть дела, - вмешался аббат. - Если ты законопослушный человек, то не станешь вмешиваться, ибо сей молодой человек тяжко оскорбил закон, и все верные подданные короля обязаны оказать нам поддержку.

- И вы притащили его сюда, чтобы учинить над ним суд! - воскликнул незнакомец с веселым смешком. - Грачи задумали судить сокола! Видно, судить оказалось легче, чем карать. Позволь сказать тебе, отче аббат, что ты рубишь дерево не по себе. Когда тебе и подобным тебе дали власть судить, то для того лишь, чтобы ты мог унять драчливого слугу или наказать пьяного дровосека, а совсем не затем, чтобы ты хватал того, в чьих жилах течет лучшая кровь Англии, и натравливал на него своих лучников, если он не согласился с твоим приговором.

Аббат не привык выслушивать под крышей своего аббатства столь суровые упреки, произнесенные столь надменно, да еще в присутствии настороживших уши монахов.

- Быть может, тебе придется узнать, что суд аббатства обладает неведомой тебе властью, сэр рыцарь, - сказал он. - Да и рыцарь ли ты? Слишком уж неучтивы твои речи. Прежде чем мы продолжим разговор, могу ли я узнать твое имя и звание?

Незнакомец рассмеялся.

- Да вы и вправду мирные служители Божьи! - произнес он высокомерно. Во Франции или в Шотландии не нашлось бы воина, который, увидев этот знак на моем щите или знамени (тут он прикоснулся к эмблеме на своем плаще), не узнал бы червленую башню Чандоса.

Чандос! Джон Чандос! Украшение английского воинства, зерцало странствующих рыцарей, герой полсотни сражений и стычек, муж, известный и почитаемый повсюду в Европе! Найджел уставился на него, словно ему явилось небесное видение. Лучники в смущении попятились, а монахи, наоборот, придвинулись поближе, пожирая глазами героя французских кампаний. Аббат сменил тон, а его сердитое лицо расплылось в улыбке.

- Да, сэр Джон, в нашей мирной обители мы не искушены в рыцарских гербах, - сказал он. - Но как ни толсты наши стены, слава о твоих подвигах проникла и к нам сюда. Коль тебе угодно принять участие в сем юном и сбившемся с пути сквайре, то не нам мешать твоему желанию сотворить добро или отказать в милости, о которой ты ходатайствуешь. И я воистину рад, что он обрел покровителя, в коем найдет для себя во всем благой пример.

- Благодарю тебя за твою любезность, отче аббат, - небрежно ответил Чандос. - Но у сего юного сквайра есть друг получше меня, более милостивый к тем, кого он любит, и более грозный для тех, кто вызвал его гнев. От него-то я и приехал.

- Прошу тебя, благородный, всеми почитаемый сэр, - сказал Найджел, сообщить мне, что тебе поручено.

- Поручено мне, mon ami {Друг мой (франц.).}, передать, что твой друг скоро прибудет в ваши края и хочет переночевать в Тилфордском поместье в знак его любви и уважения к вашему роду.

- Наш дом к его услугам, - ответил Найджел, - но от души надеюсь, что солдатская пища и бедный кров придутся ему по вкусу. Мы встретим его всем лучшим, что только у нас есть, но лучшее это очень скромно.

- Он и вправду солдат, причем из лучших, - сказал Чандос со смехом. - И ему доводилось спать на постелях пожестче, чем та, что он найдет у тебя в доме.

- У меня мало друзей, благородный сэр, - произнес Найджел с недоумением. - Прошу, назови мне его имя.

- Эдуард.

- Сэр Эдуард Мортимер, быть может? Из Кента? Или сэр Эдуард Брокас, о котором столько рассказывает леди Эрминтруда?

- Нет. Известен он просто как Эдуард. Ну а если тебе так уж хочется знать, то его родовое имя - Плантагенет. Ибо гостеприимства под твоим кровом ищет твой и мой государь, его величество король Англии Эдуард.

Глава VI,

В КОТОРОЙ ЛЕДИ ЭРМИНТРУДА ОТПИРАЕТ ЖЕЛЕЗНЫЙ СУНДУК