Сэр Найджел. Белый отряд

— Нет, достойный лорд, — возразил Эйлвард, — дорога на Монтобан ведет через реку, а потом через Креси и Аженуа.

— Верно, мой добрый Эйлвард, но я узнал от этого достойного рыцаря, который явился из-за французской границы, что какой-то английский отряд занимается грабежами и поджогами в окрестностях Вильфранша. Я почти уверен, что это именно те, кого мы ищем.

— Клянусь эфесом, весьма возможно, — отозвался Эйлвард, — во всяком случае, они так долго безобразничали в Монтобане, что там после них и взять-то будет нечего. А раз они уже побывали на юге, они должны направиться на север, к Аверону.

— Мы поедем вдоль Лу до Каора, затем перейдем на земли Вильфранша, — сказал сэр Найджел. — Клянусь апостолом, так как наш отряд невелик, то весьма возможно, что у нас будут почетные и приятные стычки, ибо я слышал, что на французской границе неспокойно.

Все утро они ехали по широкой дороге, на которую ложились тени от окаймлявших ее тополей. Сэр Найджел ехал впереди со своими оруженосцами, а оба лучника следовали за ним и вели в поводу мула с вьюками. Эгийон и Гаронна остались далеко позади на юге, и теперь вдоль дороги текла спокойная Лу, которая вилась голубыми плавными изгибами среди пологих холмов. Аллейн не мог не отметить, что, если в Гиени было множество городков и мало замков, в этой местности замки попадались часто, а дома редко. Через каждые несколько миль из лесной чащи выступали серые стены и угрюмые квадратные башни, а немногочисленные деревни, через которые они проезжали, были обнесены примитивными заграждениями, свидетельствовавшими о внезапных набегах и о том, что в этих пограничных местностях население жило в постоянном страхе. Дважды за это утро группы всадников вырывались из черных подворотен придорожных крепостей и, подскакав к сэру Найджелу, задавали короткие суровые вопросы — откуда они едут и по какому делу. Отряды ратников, звякая оружием, проходили по большой дороге, а несколько верениц вьючных мулов, которые везли товары какого-нибудь купца, охранялись вооруженными слугами или нанятыми лучниками.

— Мир в Бретиньи вызвал много перемен в этих местах, — заметил сэр Найджел, — страну заполонили вольные стрелки и бродяги. Те башни между лесом и холмом — это город Каор, а за ним — уже Франция. Но вон на обочине я вижу какого-то человека, и так как при нем два коня и оруженосец, я полагаю, что это рыцарь. Прошу тебя, Аллейн, передай ему от меня приветствие и спроси о его титулах и гербе. Не могу ли я содействовать ему в выполнении какого-нибудь обета, или, может быть, у него есть дама, которую он желал бы прославить?

— Нет, достойный лорд, — отозвался Аллейн, — это не лошади и оруженосец, а мулы и слуга. Человек этот — купец, возле него лежит большой тюк.

— Да благословит Господь ваш честный английский говор! — воскликнул незнакомец, навострив уши при словах Аллейна. — Никогда мой слух не внимал более сладостной музыке! Пошли, Уоткин; парень, наваливай тюки на спину Лауре. А я уже отчаялся, думал, что навеки оставил позади все английское и никогда глаза мои не увидят рыночную площадь в Норидже.

Это был рослый здоровяк, средних лет, загорелый, с темной, раздвоенной, уже седеющей бородой и в сдвинутой на затылок широкополой фландрской шляпе. Его слуга, такого же роста, но худой и костлявый, уже поднял тюки и водрузил их на спину одного из мулов, а купец сел на другого и направился к отряду сэра Найджела. Когда он приблизился, то по добротности его одежды и по роскошной сбруе было нетрудно догадаться, что человек он богатый и с положением.

— Достойный рыцарь, — сказал он, — меня зовут Дэвид Майклдин, я гражданин и олдермен славного города Нориджа, где и находится мой дом — за пять домов от церкви Богоматери, как известно всем, живущим на берегах Йера. Здесь у меня тюки с сукнами, я везу их в Каор — и я проклинаю день, когда затеял такое путешествие! Умоляю великодушно взять нас под свою защиту — меня, моего слугу и мой товар, ибо я уже побывал во многих опаснейших положениях и теперь знаю, что Колченогий Роже, рыцарь-разбойник из Креси, вышел на дорогу и находится впереди меня. Поэтому я согласен уплатить вам один нобль с розой, если вы благополучно доставите меня в гостиницу «Ангел» в Каоре, а если со мной или моим имуществом что-либо случится, вы заплатите столько же мне или моим наследникам.

— Клянусь апостолом, — ответил сэр Найджел, — плохой был бы я рыцарь, если бы, защитив соотечественника в чужой стране, попросил за это плату. Можете ехать со мной, мастер Майклдин, добро пожаловать, а ваш слуга пусть следует за нами с моими оруженосцами.