Сэр Найджел. Белый отряд

— Поль! — Она перевела взгляд на бледное, злобное лицо. — Подумай, Поль! Почему бы не исполнить его просьбу? Какая разница, если мы обвенчаемся нынче, а не в понедельник? Молю тебя, милый Поль, ради меня уступи ему! Твой брат, если пожелает того, может повторить обряд. Обвенчаемся сейчас же, милый Поль, и все будет хорошо.

Но он поднялся с кресла и оттолкнул ее молящие руки:

— Глупая девчонка и ты, заступник за девиц в несчастье, такой храбрый против калеки, запомните оба, что в моем слабом теле обитает дух моего славного рода! Обвенчаться, потому что этого пожелал деревенский сквайр, хвастун и грубиян? Нет, клянусь душой, лучше погибнуть! Обвенчаюсь я в понедельник и ни днем раньше. Вот мой ответ тебе!

— Другого я и не хотел бы, — сказал Найджел, — ибо счастливым брак с тобой быть не может. Так будет лучше. Отойди, Эдит! — Он осторожно оттолкнул ее и вынул меч.

Де ла Фосс вскрикнул.

— У меня нет меча. Ты что же, прикончишь меня, как подлый убийца? — сказал он, откидываясь на спинку кресла.

Глаза на его сразу осунувшемся лице горели лихорадочным огнем.

Сверкнуло лезвие. Эдит попятилась, пряча лицо в ладонях.

— Возьми этот меч, — сказал Найджел, протягивая его горбуну рукояткой вперед. — А теперь начнем, — добавил он, вынимая из ножен охотничий кинжал. — Убей меня, Поль де ла Фосс, если сумеешь, потому что, Бог свидетель, иначе я убью тебя.

Эдит, в полуобмороке, как зачарованная следила за этим небывалым поединком. Горбун несколько мгновений стоял в нерешительности, еле удерживая меч в расслабленных пальцах. Но затем, увидев короткое лезвие кинжала, он осознал, как велико его преимущество, и злорадная усмешка придала твердость его дряблым губам. Медленными шагами он приближался к Найджелу, прижимая подбородок к груди, и его глаза, полускрытые за мохнатыми бровями, пылали, точно два костра в лесной чаще. Найджел ждал, выставив левую руку перед собой, а кинжал в правой держал у бедра. Лицо его было сосредоточенным, спокойным и застывшим. Все ближе и ближе крадущимися шагами подходил к нему Поль де ла Фосс и вдруг с воплем ярости и ненависти прыгнул вперед, занося меч. Удар был хорошо рассчитанным и сильным, но против такого гибкого и быстрого противника разумнее было бы сделать его колющим, а не рубящим: Найджел как молния скользнул под опускающееся лезвие, которое задело его левую руку ниже локтя, и тут же, схватив рукоятку меча, вырвал его у противника. В следующее мгновение тот уже распростерся на полу, а Найджел приставил кинжал к его горлу.

— Пес! — прошептал молодой сквайр. — Ты в моей власти. Отвечай в последний раз, прежде чем я тебя прикончу: женишься ты на ней или нет? Отвечай быстрее.

Оглушенный падением, чувствуя острие у горла, Поль де ла Фосс утратил присутствие духа. Лицо его побелело, на лбу выступил пот, устремленный вверх взгляд был исполнен ужаса.

— Забери свой нож! — прохрипел он. — Я не хочу умереть, как теленок на бойне.

— Ты женишься на ней?

— Да, да, женюсь! Коли на то пошло, девица она хоть куда. Я мог бы найти жену и похуже. Дай же мне встать. Я ведь сказал, что женюсь. Чего еще тебе надо?

Найджел стоял над ним, наступив ногой на грудь горбуна. Он уже поднял меч и теперь прижал острие к его сердцу.

— Нет, лежи, как лежишь! Раз уж совести вопреки я оставляю тебе жизнь, то венчаться ты будешь так, как того заслуживают твои грехи. Валяйся тут раздавленным червем, каков ты есть! — И он громко позвал: — Отец Афанасий! Э-эй! Отец Афанасий!

Старик вбежал в залу вместе с леди Мэри, и они узрели в круге света нежданную картину — испуганная девушка в полуобмороке опиралась о стол, горбун лежал на полу, а Найджел попирал его ногой, держа меч у его груди.

[]

— Открой требник, отче! — воскликнул Найджел. — Не знаю, сотворим мы доброе или злое дело, но их надо обвенчать. Ничего другого не остается.

Но девушка у стола закричала и, с горестными рыданиями обняв сестру за шею, прильнула к ней.

— Мэри! Я благодарю Пречистую, что ты здесь. Благодарю ее, что еще не поздно! Что он сказал? Он сказал, что он — де ла Фосс и не станет венчаться под острием меча. И я всем сердцем одобрила его. Но я? Разве я не Баттесторн? Разве могу я позволить людям говорить, что я обвенчалась с человеком, которого тащили к алтарю с ножом у горла? Нет, нет! Теперь я увидела, каков он. Теперь я знаю его низость, лживость его языка! Разве я не прочла по его глазам, что он обманывает меня и, обесчестив, бросит, как, по твоим словам, бросал других? Отвези меня домой, Мэри, сестра моя. Ты вырвала меня из самой пасти ада!

Вот так хозяин Шалфорда, вне себя от ярости и злобы, остался допивать свое вино в одиночестве, а золотая косфордская красавица, краснея от стыда и гнева, с лицом, мокрым от слез, благополучно покинула это гнездо порока, и ее окутала тихая благостность звездной ночи.

Глава XIII Как товарищи ехали по старой-старой дороге